Таким образом, для более полного понимания взаимосвязи между неблагоприятными условиями жизни в детстве и алкоголизмом и наркоманией в более взрослом возрасте в уравнение помимо наследственности нужно включить употребление наркотических препаратов людьми с психическими расстройствами с целью лечения[580]. На протяжении всей истории человечества главным предназначением наркотических средств было облегчение человеческих страданий, что предполагает и их самостоятельный прием с целью ослабления эмоциональной боли. Эмоции — это сигналы, которые мы посылаем самим себе о своей среде, и, безусловно, депрессия, тревожность, проблемы со сном и посттравматический стресс, которые часто являются спутниками несчастливого детства, служат весьма четким сигналом, что что-то пошло не так и человеку необходимо каким-то способом облегчить страдания.

Если воздействие неблагоприятных обстоятельств на ранних этапах жизни приводит к хроническому стрессу, то хроническое употребление психоактивных веществ может быть одним из способов с ним справиться[581]; речь идет о так называемой специальной адаптации[582], подходе, безусловно, элементарном и контрпродуктивном. Доказано, что такие вещества, от продуктов питания до сигарет, от алкоголя до сиропа от кашля, от марихуаны до героина, относятся к нейрорегуляторам[583] и способны изменять состояние мозга и настроение. «Чертово курение, — пишет Джеймс Роудс в своих мемуарах. — Эти волшебные цилиндрики с поистине экстраординарными лечебными свойствами предлагали мне все, чего, как я чувствовал, мне не хватало»[584]. Одни препараты успокаивают нас, снижая активность амигдалы, другие — высвобождая нейротрансмиттеры, такие как допамин или серотонин, способные умерять горе и отчаяние. Впрочем, чтобы понимать, что наркотики и алкоголь могут применяться как эффективные болеутоляющие, вряд ли нужно быть ученым. Исполнители кантри-музыки поют нам об этом уже не первое десятилетие: «Если не откупорить эту бутылку до завтра, — пел Дуайт Йоакам в песне «Это не повредит», — я точно знаю, меня накроет тоска»[585].

Следовательно, такие потребители психоактивных веществ, как Вера, не столько стремятся к эмоциональному состоянию, приносящему им наслаждение, сколько стараются убежать от истощающих их негативных чувств. Такое было, например, с Робертом Писом, молодым человеком, довольно сильно напоминающим Веру, потрясающую историю которого о перемещении с улиц Ньюарка в респектабельную Лигу плюща рассказывает фильм «Короткая и трагическая жизнь Роберта Писа»[586]. Пис, как и Вера, чувствовал себя чужим среди других студентов колледжа; «Я просто ненавижу всех этих титулованных ублюдков!» — признавался он в один из редких моментов. И он тоже часто уходил из своей утонченной среды и после работы в университетской столовой уединялся в комнате в общежитии, чтобы покайфовать: «Это позволяет чувствовать себя так, будто ничто в мире не имеет значения, даже время, и хотя бы пару часов просто быть».

Поскольку сверхнормальные люди, подобные Вере и Роберту Пису, часто изолированы и оставлены наедине со своими проблемами, они стараются быть самодостаточными[587]. Истинные мастера самоисправления, они нередко пытаются улучшить свои эмоции посредством употребления психоактивных веществ[588], используя их вместо человеческой поддержки[589] из-за убеждения, что не могут на нее рассчитывать. Чувствуя, что им не на кого положиться, они начинают зависеть от еды, сигарет, алкоголя или наркотиков. Иными словами, в попытке достичь самоуспокоения, самоуправления и саморегулирования они прибегают к самолечению. Не зря же говорится, что «каждая проблема когда-то была решением».