Сказать, что бедняга удивился, — значит ничего не сказать. Впрочем, целитель есть целитель, и ему хватило одного взгляда на мое безжизненное тело, чтобы взяться за работу. По-моему, я раза три слышал крики «Мы его теряем!», но Кьярра настолько убедительно пообещала порвать чародея на мелкие кусочки, если он меня не оживит, что это подействовало. А может, я просто оказался очень живучим, кто знает?..

Картинка снова меняется. На этот раз Кьярра стоит напротив Альтабет, за чьей спиной целитель дрожащими руками умывается из ведра — похоже, совсем вымотался. Немудрено, Сарго меня порядком отделал…

— Что ты намерена делать теперь? — спрашивает Альтабет. Она немного бледна, но не теряет присутствия духа.

— Ждать, — говорит Кьярра и косится назад, на меня. — Рок проснется и скажет, как быть.

— А… что будет с нами?

Очень своевременный вопрос, правда, что…

— Ничего. Ты, — Кьярра тычет пальцем в грудь Альтабет (надо сказать, что так делать неприлично), — помогла. Почему?

— Видишь ли, — отвечает та, мягко отводя ее руку в сторону, — в обители хорошо готовят к служению, а это значит не только учиться смирению, но еще и разбираться в людях и их чаяниях. Я помню, как ты смотрела на Санди, то есть Рока, а он на тебя. О каком, право, похищении могла идти речь?

— Не понимаю тебя, — сердито говорит Кьярра, хотя, конечно, все ей отлично ясно.

— Тогда скажу проще: никто из вас не подчинялся другому. Не знаю, друзья вы или нет, но… по меньшей мере — партнеры. Я права?

Кьярра, помедлив, кивает, и спутанные волосы закрывают ее лицо.

— Рок говорит: чтобы стать другом, нужно много времени. Мы недавно познакомились. Поэтому — напарники.

— Ну вот, я же сказала, что нас учат разбираться в людях, — улыбается Альтабет. — И не важно, что некоторые из них… гм… крылатые и огнедышащие.

— Ты сказала, что догадалась — я не чародейка. Как?

— Я повидала множество их за свою жизнь и ни у одного не встречала такой силы. Потому я и заинтересовалась тобой в поезде: обычная необученная девушка не привлекла бы моего внимания — всякое случается, какое мне до этого дело? Но подобное… — Альтабет качает головой. — Я не смогла пройти мимо. Мое любопытство — часть моей натуры, настолько сильная, что даже мать-заступница отчаялась совладать с этим и постановила: оно может сослужить мне как злую службу, так и добрую. Все зависит от того, с какими целями его использовать.

— В этот раз хорошо получилось, — говорит Кьярра с невольным одобрением. — Ты все рассмотрела. А еще ты умная: увидела мою картинку и поняла ее. И еще раньше предупредила меня. Ты же нарочно кричала мое имя?

— Конечно. — Оглядевшись, Альтабет присаживается на лавку. — Я подумала, что даже если ты не успеешь сбежать, то тебя хотя бы не застанут врасплох.

— Почему?

— То есть? Почему я это сделала? Сложно сказать… Вероятно, почувствовала — дело неладно. Да, документы у Виркена были в порядке, но что-то… — Она примолкла, подбирая слова. — Что-то в нем показалось мне неправильным. Не сразу, нет. Поначалу я поверила, история звучала так убедительно… Каюсь, я сказала, где вас искать: уже наводила справки, думала навестить, если вы сами не объявитесь.

«Как я и думал, найти нас было легче легкого», — подумал я и вновь припал к развернувшемуся передо мной зрелищу.

— Ты!.. — Волосы у Кьярры чуть ли дыбом не встают от ярости. — Выдала нас!

— Повторяю, сперва мне все казалось правильным, и… — Альтабет пожимает плечами. Ей страшно, но она привыкла держать себя в руках. — Однако чем дальше, тем меньше доверия он у меня вызывал. Виркен представился офицером сыскного управления, столичного управления, и бумаги его говорили о том же самом, но он очень плохо ориентировался в городе. Обычно такие люди, даже если сами давно не ловят воров по закоулкам, все равно знают все ходы и выходы, либо у них есть надежные провожатые. У Виркена таких не оказалось, и извозчик трижды привозил нас не к тем домам. Я, видишь ли, не назвала ему точного адреса — только приметы. Опытный человек и по ним бы легко нашел нужный квартал, но…

Альтабет улыбается и добавляет:

— В столице любят драконарию — лучшей живой изгороди и не придумать, она растет в каждом втором дворе, а домики на съем все на одну крышу — немудрено спутать. Забавно, правда?

Кьярра пожимает плечами — она плохо понимает человеческие шутки.

— Окончательно я поняла, что Виркен не тот, за кого себя выдает, уже по дороге. Он наконец рассказал детали истории, и когда я услышала имя похищенной девушки, то убедилась — все это ложь с первого до последнего слова. И если кто-то и охотится за вами двоими, то причины отличаются от озвученных.

— Имя девушки?

— Ну да. Ты не слышала? Виркен сказал — это Катталена Киорран. Но, — Альтабет снова улыбается, — он не был в курсе, что я прекрасно знаю мать Катталены и ее саму. Она еще сущее дитя, ей всего двенадцать лет, и вы с ней ни капли не похожи!

— Зачем ты вообще с ним поехала? — Кьярра пропускает ее слова мимо ушей. — Если он неправильный? Позвала бы своих людей. Разве у тебя нет сильных слуг?

— Есть, разумеется, но он ведь чародей. Мне не хотелось подвергать их риску. Возможно, Виркен не стал бы их убивать, но мог покалечить.

— Слуг тебе жалко, а себя и нас с Роком — нет? Так, выходит?

— Я надеялась, вы сумеете постоять за себя, — после паузы говорит Альтабет. — И хотела попытаться предупредить. У меня ведь почти получилось! Что до меня самой… я уже немолода и не слишком боюсь смерти.

— А пыток тоже не боишься? — спрашивает Кьярра, кивнув на меня. — Думаешь, Сарго не стал бы мучить тебя, если бы Рок не пришел так скоро? Вдруг бы он решил, что ты знаешь, где я прячусь, только не хочешь говорить?

— Но я ведь не знала, поэтому не могла выдать больше того, что уже сказала, — отвечает та. — Чародеи легко определяют, правду ли отвечает человек. То, что мне немного удавалось сопротивляться воле Виркена, не означает, что я смогла бы долго запираться во время допроса… Но, думаю, он и так понял, что большего, нежели уже сказанное, я и впрямь не знаю.

— Он бы тебя убил. Чтобы ты не проговорилась.

Альтабет только вздыхает: дескать, на все высшая воля. Удобно все-таки быть верующим человеком: всегда есть, на кого свалить собственные и чужие просчеты и ошибки.

— А ты что сделаешь с нами? — спрашивает она наконец.

— Не знаю, — отвечает Кьярра, наморщив лоб. — Рок скажет, когда проснется. Пока побудете здесь.

— Кьярра, а где это — здесь? — Альтабет выразительно указывает на распахнутую дверь, за которой виднеются вековые сосны. — Куда ты нас занесла?

— Не важно. Тут есть еда и вода. И дрова. Опасных зверей нет. Не умрете, — заключает она.

— Но нас хватятся! Господина Эррина уж точно, да еще после того, как он исчез среди бела дня прямо из госпиталя! Я правильно поняла?