толстой оксидной плёнкой, а у кого-то лишь хламиды или короткие гиматии. Но есть индивиды в прогнивших бронзовых кирасах, с древнегреческими шлемами всех мастей, с вялыми и редкими гребнями или плюмажами. Вооружены тоже кто чем. У кого-то длинные сариссы, (2) у кого-то гоплитские копья, Думаю, у Аида есть кое-что получше, просто он бережёт элиту для по-настоящему ответственных сражений.

— Проходите, воины, — стукнул копьём по круглому щиту с лицом Медузы Горгоны мумифицированный гоплит.

Давно мёртвые воины расступились, пропуская нас с Шув на территорию, подконтрольную Аиду. Я обернулся и увидел, что над полчищами демонов высится Бия, с удовольствием откусывающая глотку крупному рогатому черту, панически сучащему копытцами. Параллельно, практически не глядя, Бия резала его соратников, тяжело калеча, но не убивая их. Берёт от жизни всё, экономит врагов, чтобы пир насилия и жестокости продолжался.

«Может, я где-то в своей жизни ступил не туда?» — подумал я, вытирая палаш ветошью. — «Бия и Стикс — это не добрые богини, как и Аид».

Вообще, древнегреческий пантеон можно назвать каким угодно, но не добрым. Самовлюблённые боги, потакающие своим желаниям, любящие и ненавидящие, гибнущие из-за собственных принципов или их отсутствия, от глупости, подлости, лени, большого ума, тщеславия, порядочности, благородства — совсем как люди.

Но делать уже нечего, ящик Пандоры отворён. Остановиться я уже не смогу, я ведь уже зависим от Стикс. Она действительно «очистила» маску Тесея — теперь в голову перестали лезть всякие мыслишки, а я научился чувствовать это, на контрасте. В маске Тесея моё сознание чисто, а вот в маске Наполеона что-то слегка не так... Вот это «слегка» и есть подспудное влияние, непрерывное, подколодное и хитрожопое. Искажённый образ не торопится, он уже знает, что нахрапом меня не взять, надо постепенно, медленно, но верно.

— Ты живёшь в этой дичи с самого начала?! — спросила Шув, брезгливо стряхивающая с гросс-мессеров демоническую кровь.

— Почти, — вздохнул я, после чего передал ей ветошь. — Почему своей у тебя нет? Предпочитаешь, чтобы мечи и ножны воняли тухлой кровью?

— Долго доставать из рюкзака, — поморщилась Лысая. — Ох, не понимаю, как я во всё это вписалась?

— Переоценила свои силы, вступила в поединок с неравным противником, — вздохнул я. — Тебе ни о чём не сказало видео, в котором я развалил в честной схватке отряд французских десантников из хай-тек будущего?

— Так это ты сам записал этот ролик?! — сделала неверный вывод Шув.

— Не сам, нашлись «доброхоты», — нахмурил я брови. — Но видел. Он вырван из контекста.

— Да у тебя всё вырвано из контекста, — усмехнулась девушка. — Байкера того, ты, конечно...

— Не желаю об этом говорить, — прервал я её.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами Шув.

Бой, тем временем, шёл полным ходом. Бия внесла суровый дисбаланс, потому что её деятельность неизвестный командующий демонов купировать никак не мог, осознал это и предпочёл игнорировать. Резервов я не вижу, а это значит, что всерьёз взять дворец Аида они в этой битве не рассчитывали. Скорее всего, целью является истощение сил владыки мёртвых.

— Ох... ох№%ть... — подняла Шув взгляд на монументальные внешние колоннады дворца некогда самой большой шишки этого мира.

— Побереги удивление для внутреннего зала, — посоветовал ей я.

Поднимаемся по титанических размеров ступеням, наблюдаем «небольшое» обновление по правую сторону от врат — тут появилась статуя Зевса, будто бы застигнутого в момент броска молнии. Молния в руке бога-громовержца словно настоящая, испускает искры, дрожит...

Слева от врат стоит пустая стойка, с заделом под новую статую.

Врата самостоятельно распахиваются перед нами и приглашают внутрь.

Аид, с предельно спокойным видом, сидит на своём троне и попивает нектар из инкрустированного бриллиантами человеческого черепа.

— Приветствую тебя, владыка царства мёртвых, — встал я на колено.

Шув не стала медлить и тоже рухнула, но на оба колена.

— О, а ты, я вижу, зря время не терял, — усмехнулся Аид, вставая с трона. — Обзавёлся наложницей, взятой боем — как это в духе настоящего Тесея...

Шув, выпучив глаза в изумлении, жадно ощупывала тронный зал торопливым взглядом, будто скоро ей запретят смотреть и насыщаться эстетически. А по мне, у Стикс оформление гораздо красивее и элегантнее.

— Я взял её не в наложницы, а в плен, — покачал я головой. — Она ценна сведениями и как заложник, а не как женщина.

— Что ж, твой трофей, — пожал плечами Аид. — Как дела у Стикс?

— Ты знаешь об этом лучше, чем я, — усмехаюсь и вытаскиваю из кармана сигареты.

— Пройдём в комнату отдыха, а то здесь всё выглядит излишне официально... — Аид направился в боковую арку. — А мы ведь, с недавних пор, не чужие друг другу, пха-ха!

Тут всё так же, триклиний, блюдо с амброзией, жаровни, сосуд с нектаром.

— Бию ты надоумил? — поинтересовался Аид.

Я раскурил сигарету и откинулся на ложу.

— Она сама захотела, сначала просто посмотреть, а затем и поучаствовать, — ответил я, сделав несколько медленных затяжек.

Шув аккуратно села на краешек ложи и с интересом наблюдала за ходом беседы.

— Узнаю Бию, ненасытную воительницу, — усмехнулся Аид. — Они со Стикс уже даровали тебе награду?

— Да, — кивнул я. — Правда, пока непонятно, это награда или средство контроля...

— Ха, я понял, понял! — рассмеялся Аид, а затем всмотрелся в мою маску и помахал рукой. — Маме привет передавай!

— Об этом удостоверился, — констатировал я. — А что в награду-то от них?

— Во-первых, маска теперь упорядочена, — сообщил известное мне Аид. — А во-вторых, Бия действительно способна очень существенно усилить твою маску. Всё, что тебе нужно — это жестоко убивать своих врагов. Неважно каких, важно жестоко и кровожадно. Тебе это будет легко. Но это ты мог узнать и от самой Бии. Она, кстати, спешит сюда.

— А что в награду от тебя? — спросил я.

— Ты ещё не выполнил моё поручение, — с сожалением покачал головой Аид. — Я и так неплохо себя чувствую, мне нет нужды цепляться за любую подачку. Но я всё ещё заинтересован, не забывай этого.

— Похоже, что у тебя всё не так гладко, — вздохнул я.

— Это временные трудности, — махнул рукой бог мёртвых. — Несравнимо с тем, в каком положении сейчас Стикс.

— Так сколько