— Ну и каким же образом? — поинтересовался Росси. — Растолкуйте, если не трудно. После чего, смею надеяться, вы встанете наконец и уберетесь из моего дома к чертовой матери.

— У вашей матери было два сына, — поведала

Дженнифер, пригвоздив его к месту тяжелым взглядом, каким обычно смотрела на преступников. — Один — от вашего отца, другой — от мужа.

— Договаривайте, — велел Росси.

— Тот, который от мужа, — Ло Манто, — проговорила Дженнифер, дрожа от внутреннего напряжения. — Коп, смерти которого вы столь сильно жаждете, — ваш брат.

Пит Росси встал. Отпихнув кресло назад, подошел к эркеру и уставился на машины, снующие внизу по улице. Сунув руки в карманы брюк, он дышал медленно и размеренно. Полицейская дама, стоявшая у него за спиной, распахнула настежь дверь, которую он издавна держал не просто закрытой, а наглухо задраенной. Росси и в детстве не слишком–то посвящали в историю о его матери, бросившей мужа и сына в поисках лучшей жизни, чем та, которая была ей уготована судьбой. Позже, став взрослым, воспитанным с рождения по законам каморры, он оказался в ситуации, когда докопаться до правды еще труднее. Его давно мучили подозрения, что он является внебрачным ребенком, которого отец прижил от одной из своих многочисленных пассий. Дон Николо Росси свято чтил устав каморры — за одним исключением. У него была непреодолимая слабость к женщинам, делавшая его уязвимым. Любой из баб, встречавшихся ему на жизненном пути, не составляло труда соблазнить и покорить его. Это был мужчина, обладавший счастливой способностью довольствоваться малым, — страстью вместо любви, сексом вместо романтического ухаживания, мимолетным увлечением вместо долговременных отношений.

Еще в ранние годы Росси научился подавлять в себе любое стремление узнать истину о матери, принимая на веру ходульную историю, которую ему подсовывали взамен.

Росси задержал взгляд на шедшем мимо его дома старике, которого тащила за собой на поводке небольшая собачка. Старику на вид было под восемьдесят. Давно прошли времена, когда жизнью его управляли будильник и босс, однако дед был одет так, словно направлялся на работу в офис. Костюмчик был старый, но вполне приличный, штиблеты стоптаны, но начищены до блеска, галстук гладок и аккуратно завязан. Старик прожил на свете достаточно долго, чтобы понять, что хороший внешний вид в состоянии скрыть многие изъяны, служа покровом для нашего истинного «я».

— И что же, по–вашему, должно последовать после того, как вы мне все это рассказали? — спросил Росси, все еще стоя к Дженнифер спиной и лицом к утреннему солнцу. — Семейный пикник? Или ужин в теплой атмосфере, за которым мы с этим копом предадимся воспоминаниям о былом? Как эта информация изменит хоть что–то из того, что существует между мною и Ло Манто?

— Я не знала, какова будет ваша реакция, — призналась Дженнифер. — По правде говоря, я не имею никакого представления, как может измениться что–то между вами. Может, ничего вообще не должно меняться. Не знаю… Просто мне подумалось, что вам пора услышать истинную историю. А, кроме меня, рассказать ее вам было некому.

— Он знает? — задал вопрос Росси. — Вы и его своим черным юмором позабавили?

— Если и знает, то не от меня, — сказала Дженнифер. — Честно говоря, мне сдается, он в полном неведении.

— Не кажется ли вам это странным? — обернулся к ней Росси. — Великий детектив не способен нащупать нити к собственной семейной истории.

— Но и великий дон в этом отношении оказался не лучше, — заметила Дженнифер. — Так что на вашем месте я бы не слишком задавалась.

— В таком случае, детектив, мы все допустили ошибку, — произнес Росси, подойдя к ней. Взяв Дженнифер под локоть, он повел ее из библиотеки в прихожую. — Ошибку, возможно, прискорбную, но объяснимую. А следующая ошибка определит дальнейшее направление нашей жизни.

Они остановились у входной двери. Росси дождался, когда Марио откроет ее, впустив в дом вал теплого воздуха и дополнительную дозу солнечного света. На улице, сразу слева от них, две девчонки увлеченно прыгали через скакалку. Их счастливый смех делал утро на редкость веселым.

— Что же вы теперь будете делать? — спросила Дженнифер.

— То, что мне надлежит, — ответил Пит Росси, и в каждом слове его звучал гангстерский вызов.

* * *

Четверо киллеров сидели в закутке небольшого ресторана. Каждый в молчании уплетал солидную порцию снеди. Во главе стола сидел Гаспальди, который досасывал уже третий стакан красного вина. Поглядывая на остальных, он перебирал в уме кровавые дела, которые были на счету у этих специалистов, и с удов–летворением приходил к выводу, что подобрал отличный ансамбль для того, чтобы расправиться с копом, которого ненавидел всей душой. Сквозь тяжелые красные гардины, отделявшие их закуток от главного зала, вошел тщедушный и нервный мальчишка–официант и быстро записал в мятом блокнотике очередной заказ. Посетители требовали кофе и десерт.

— Принесешь минут через двадцать, — приказал официанту Гаспальди. — А мы пока переварим съеденное и о прежних временах потолкуем.

Официант понимающе кивнул и, не проронив ни слова, вышел. Гаспальди наклонился, вынул из портфеля, стоявшего на полу, сложенную в несколько раз карту и положил ее на край стола.

— Освободите стол от дерьма, — потребовал он от четверки. — Пройдемся по плану напоследок.

— Нуты прямо как девственник перед брачной ночью, — гоготнул Элмо Сталли, киллер, сидящий по правую руку от Гаспальди. — Работа как работа. Не первый год ею занимаемся. И ничего, справлялись до сих пор — у каждого вон банковская ячейка долларами набита. К тому же нас тут четверо на одного копа. Не пойму, чего ты так беспокоишься?

— Может, потому, что стар стал, — прокряхтел Гаспальди. — Коленки не гнутся, семейная жизнь ни к черту, мать в больнице. Да мало ли причин, почему я беспокойный. Не ваше свинячье дело! И почему бы, в конце концов, нам всем не побеспокоиться, чтобы все было сделано как надо? Вон сколько баксов вам отсыпано — охапками, будто это и не деньги вовсе, а грошовые леденцы. И если потребуется повторять план еще хоть десять раз, будем повторять — до тех пор, пока я не скажу «хватит». Доходчиво объяснил?

Все четверо кивнули и налили себе еще вина. Наступила гробовая тишина, и Гаспальди на столе, очищенном от остатков еды, развернул карту, стараясь не посадить на нее пятно. На карте были нарисованы какие–то схемы, отмечены точки на улицах.

— Начнем с самого начала, — обратился он к стрелкам. — Кто выдвигается первым и куда?

— Я, вот сюда, — откликнулся Карло Берц, самый молодой из собравшихся на совещание киллеров. Этот мускулистый крепыш, выходец с Британских островов, работал наемным убийцей уже пятнадцать лет, в течение которых ликвидировал двадцать семь человек. За его плечами была основательная военная подготовка, в том числе снайперская. Он отлично стрелял как из пистолета, так и из тяжелой винтовки и бил жертву наповал с расстояния более трехсот метров. — Сюда, на крышу углового шестиэтажного здания. Действую не торопясь. Буду держать цель на мушке, пока объект не откроется как на ладони.