Катерина почувствовала, что как женщина должна взять главенство на себя. Не спрашивая своего странного спутника, которого никто и не охранял, как будто он был не пленным, а гостем, – протолкалась к самоварам, раздобыла два стакана горячего, черного как деготь чая, несколько плюшек с сахаром, вручила стакан и плюшку британцу. Он благодарно кивнул с каким-то несчастным видом.

– Осторожно, горячо, – предупредила Катерина, – у нас принято пить горячий чай.

Внезапно все зашевелились, прекратили разговоры, стали собираться в некое единое целое, наподобие строя, насколько можно было построиться в зале со столами и стульями. Катерина обернулась – в столовую вошла еще одна группа людей, возглавлял ее молодой человек, выше среднего ростом, с приятными чертами лица и запоминающимися глазами. Не синими, как небо – романовские глаза, а намного более темными, что-то среднее между синим и черным, цвета кобальта. На человеке была гвардейская форма и единственная награда – солдатский Георгиевский крест на черно-желтой ленте. Катерина почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

Молодой человек повелительно поднял руку – все стихли, зашикали друг на друга. Вдруг стало слышно, как свистят, исходя паром, самовары.

– Господа! Я буду краток. Сегодня мы сделали важное и нужное дело, и сделали его как нельзя лучше. Каждый из вас честно внес свой вклад в это, и вклад каждого был ценен и важен. Россия не забудет нас, господа! Ура!

– Ура! Ура! Ура! – громыхнул строй.

Наследник осмотрел толпу офицеров, и его взгляд вдруг моментально сфокусировался...

На ней?!

По мгновенно образовавшемуся в притихшей толпе коридору наследник прошел к ним – Катерина никогда не думала, что будет стоять в шаге ОТ НЕГО.

– Я рад приветствовать вас на русской земле, – непонятно сказал наследник престола, цесаревич Николай, – думаю, нам стоит объясниться. Извольте следовать за мной.

Они вышли на воздух, в пропитанную запахом реактивного топлива и располосованную прожекторами ночь. Катерина сама не знала, что делать... но британец вдруг взял ее за руку и повел за собой. Она, конечно же, пошла, а что еще оставалось делать?

Повинуясь жесту наследника, охрана поотстала – да она, собственно говоря, и не нужна была, наследник сам способен был себя защитить, как и любой русский офицер – и не только себя, но и свою страну.

Отошли в тень, которую давала диспетчерская вышка – тут оказалось не так шумно, и людей здесь почти не было. Свет от прожекторов резал глаза, на него лучше не смотреть.

– Ах да, – наследник хлопнул себя по лбу, как это делают люди, когда обычно что-то забывают, – нам нужен переводчик для беседы. Извольте ожидать здесь, я сейчас распоряжусь о переводчике.

В отличие от британского наследника, не владевшего языком своего собеседника, русским, цесаревич Николай отлично владел Am English, американским диалектом английского языка, и вполне способен был объясниться с британцем на его языке. Но правила, как дипломатические, так и дворянского этикета, не позволяли ему переходить на язык своего собеседника, тем самым он бы считался униженным. Наличие переводчика позволяло каждой из сторон общаться на своем языке без каких-либо моральных осложнений.

– Не стоит беспокойства, сэр, – ответил британский принц, – я располагаю переводчиком и хотел бы, чтобы нам помогала именно она?

Глаза наследника остановились на ней, спокойные и изучающие.

– Мы знакомы, сударыня? – спросил он. – вероятно, да, потому что вас я помню. Да... финские шхеры, в прошлом году. На вас тогда было ярко-алое платье, оно вам очень шло.

Катерина не придумала ничего лучшего, как сделать реверанс, в той одежде, в которой она была, это выглядело до безумия дико.

– Что ж, сударь, если у вас имеется переводчик, то я не имею ничего против. Прежде всего – позвольте еще раз вас поприветствовать, как члена Правящего Британского Дома, ступившего на русскую землю. Признаюсь, это большой сюрприз для меня.

Катерина, хоть ничего и не понимала, добросовестно перевела сказанное.

– Сэр, позвольте спросить, я нахожусь здесь в статусе военнопленного?

Наследник покачал головой

– Милорд, вы ошибаетесь. Российская империя не объявляла войну Империи Британской, следовательно, и военнопленных здесь быть никак не может. Насколько мне успели доложить, русские солдаты нашли вас в горах Афганистана, и, повинуясь чувству долга и милосердия, заставляющего оказывать посильную помощь попавшим в беду людям, они взяли вас с собой, чтобы доставить на цивилизованную территорию. Они поступили совершенно правильно, и я лично прослежу за тем, чтобы их поступок был отмечен и вознагражден по достоинству. Что же касается вас, сударь, то прошу вас быть моим гостем и проследовать со мной до Санкт-Петербурга. Там вы сможете конфиденциально, через посольство Ее Величества, связаться со своими родными и оговорить, каким именно образом вы отправитесь домой. Я полагаю, что излишнее освещение прессой вашего визита в Российскую империю не нужно ни вам, ни мне.

– Мой самолет сбили в горах, – сказал принц Николас, – а мои сослуживцы, вероятно, погибли.

– Прискорбно, – кивнул головой наследник, – увы, милорд, но мне это хорошо знакомо. Находясь на действительной военной службе, я участвовал в Бейрутской операции и потерял там более половины своих бойцов при обстоятельствах, о которых не стоит говорить. К сожалению – такова война, сэр.

На это ответить британскому принцу было нечего.

– Думаю, мы пришли к соглашению, милорд. Мой самолет вылетает примерно через полчаса, это прямой рейс до Санкт-Петербурга. Хотя... нет, я думаю, мы сделаем короткую остановку в Верном. Да, определенно, сделаем. Это ближайший форпост цивилизации в этих местах. Появляться в таком виде в столице не стоит ни вам, ни... вашей даме. Честь имею.

Отсалютовав, цесаревич пошел к штабному зданию, Катерина и ее спутник молча стояли в тени диспетчерской вышки.

– Кто ты? – спросила Катерина.

Принц долго молчал. Потом все же ответил:

– Тот, кем я не хотел бы быть...

* * *

Трудовая колония для наркоманов под Санкт-Петербургом финансировалась пополам, казной и Православной церковью, и представляла собой нечто среднее между монастырем и тюрьмой. Наркоманом, на самом деле, стать очень просто. Убийственно просто. Ты приходишь на дискотеку, видишь очаровательных дам, но они к тебе по тем или иным причинам не проявляют ни малейшего внимания. Что делать? На этот вопрос тебе подскажет ответ шнырь с потными руками, какие пасутся на каждой дискотеке, стремясь до поры прикинуться ветошью. У него в кармане есть таблетки, самые разные – желтые, голубые, розовые. Таблетка – червонец. Дорого, раньше намного дешевле было, но это раньше, раньше не было так страшно. Раньше за ними сыскная полиция охотилась, а теперь из старших скаутов создали особое подразделение, что-то типа «друзей полиции». В конце концов, хорошие люди нужны не только в армии, хорошее пополнение нужно и полиции, полицейские в последнее время тоже присматривают себе смену среди пацанов, приглашают в полицейские участки, ездят вместе за город поиграть в футбол и пожарить шашлык. Вот подойдешь ты к такому парнишке, твоему сверстнику, предложишь «глотнуть колес» или «раскумариться по полудозе», а он тебя скрутит и дотащит до кутузки или до стоящей неподалеку полицейской машины. Чаше всего они не в одиночку работают, один приманкой, двое-трое прикрывают. Крепкие, не вырвешься. А потом тебе и уголовный судья, и десять лет светят ярким светом. Потому и червонец за «колесо», что занятие это опасное, все, кто в нем, как минимум рубль на рубль должны делать, иначе ищите дураков в другом месте. Теперь поступают по-другому – один предлагает, другой выдает, но и эти... волчата тоже хитрят, могут и следить заранее, налетели, скрутили – тех, кого надо.