его за пятьсот рублей. Приносят домой, и, короче сказать, похитили жен. Потом давай плеткой бить: бил-бил, — ну, чо же, не встает. Короче сказать, также и дьякон и причетник похи́тили своих жен. А Перфил в ожидании попов купил хороший леворверт и ушел в пригон под сарай етот.

Попы прибегают. «Де-ка, баушка, Перфил твой, пу́тальник?» — «Чо-то под сараем делат». — «Поди-ка, отец дьякон, зови его сюды». Дьякон только под сарай забегат — бац его, удёрнул себе, сидит. Ждали, ждали, долго нет дьякона. Посылат опять причетника. — «Иди, зови его, опять чо-то там торгует у его». Таким же порядком опять его придёрнул к себе. Пошел поп сам и то же получил. Поправился Перфил с попами со всемя́. Попадьёв нет и попов нет.

Вот стали народ проговаривать: «Де же у нас попы, де батюшка, весь причот потерялся?» А Перфил склал попов и сидит. Лежат день у его, лежат два. Вот в одно время забегат к Перфилу солдат. — «Можно ли у вас переночевать?» — «Ночуй, служивый, ночуй! Ну-ка, старуха, вари скорей у́жну!» Как сели оне ужнать, Перфил становит на стол графин водки. Подает солдату стакан и другой. Солдат на уме думат: «Вот-то в рай я попал!» Выпили всею́ бутылку, весь графин солдату споил.

Как солдат весь в поре́ стал ходить. Как солдат его выхвалят: — «Какой ты, дедушка, доброй!» Он под ето число и говорит: — «Я хошь и бедной, да меня все люди знают, даже и хорошие люди ко мне гостят. Вот нонче у меня была старуха именница. Ну, и кое-которые люди ладно пособрались. Ну, и — говорит — приезжий батюшка ко мне на именины, заехал. Подвыпили мы тут хорошо. И вот мой же грех: он на двор ушел и там, серцо у его плохое, то ли чо, упал да и умер, а я боюсь его шевеле́ть». — «Ну дак чо, сташшил его в Ангару и все тут! Хош, я снесу?» — «Пожалуйста, служивый, я тебе заплачу». — «Ну-ка, неси его на крыльцо, я сечас мундер надену, да поташшу его в Ангару!»

Взял солдат попа на плечо, да и отправился. Перфил в ето время вынимат другого попа, облил водой и поставил у крыльца, а сам ушел в избу. Как солдат попа на плечо взвалил, идет мимо апвахты, спрашивают: «Тут кто идет?» — «Чорт!» — «Кого несешь?» — «Попа!» — «Куда несешь?» — «Топить!» Бросил попа в Ангару, ворочатся, видит: поп мокрый у крыльца стоит. — «Што тако́, да ты ране́ меня домой вернулся? Ну, нет погоди!» — Схватил, снова поташшил. А Перфил тем времем третьего поставил и водой облил. Со вторым идет мимо апхвахты, опять же его спрашивают: — «Кто идет?» — «Чорт!» — «Кого несёшь?» — «Попа!» — «Куда несешь?» — «Топить!» Бросил попа в Ангару. Приходит домой, тут третей наготове́. Он его большой матушкой! — Схватил, поволок.

Как мимо гапвахты с остальным попом побежал, часовые-то и говорят: «Вот где попо́в-то таскают. Надо нашему батюшке сказать, штоб берегся», да и идут к своему попу с докладом: — «Батюшка, берегись, чорт третьего попа унес!» — «О, батюшки, я лутче на фатеру иду!» Стал, свою шубу долгу надел и шкатулку под пазуху. Только батюшка направился чересь дорогу, а солдат тут и есть. — «Ты долго надо мной шутеть будешь!» Рассерчал, схватил на плечо, да в Ангару. Тот кричит, молит, никаких резонов не принимат солдат, притаскиват, привязыват камень к шее, и култы́х в воду, — а шкатулку себе забрал.

А Перфил смекнул, што долго где-то солдат. Прибегат солдат к Перфилу. — «Вы как ето долго?» — «Да изволь радоваться, он — колдун! таки четыре раза я бегал. Четвертый-то раз он сухой был, да в шубу оделся». А Перфил думат: «Што такое, почему четыре раза, когда у меня всего три попа было?» Да и заметил у его подмышкой шкатулку. — «Ну-ка, старуха, ташши скорее графин! С прида́тку подать солдату!» Налеват ему стакан. — «А, служивой, ето у вас тут што такое? Ты смотри, дома ли у нас шкатулка, не украл ли её у нас поп?» — «Ну што кричите́, вот шкатулка!» Шкатулку Перфил отомкнул, там денег шесть тысеч. Солдату дал одну тысечу. Ну, а Перфил разбогател, живет богато́.

ПРИМЕЧАНИЯ

Сказки Н. О. Винокуровой записаны М. К. Азадовским в 1915 году; опубликованы в журнале «Сибирская живая старина», в.в. II, III—IV, имеется отдельное издание: Марк Азадовский. Сказки Верхнеленского Края, вып. I, Ирк. 1925. Изд. Вост.-Сиб. Отд. Русск. Геогр. О-ва (№№ 1, 4, 6, 22).

17. Орел-царевич. Соединение сказки об орле (Анд. 222В) с сюжетом кащеевой смерти в яйце (Анд. 302). Спор мыши с воробьем — начало, довольно часто встречающееся как вступление к сказке о роковом подарке или об «обещанном сыне»; отец героя получает в награду чудесный ящичек, который нельзя открывать до дому; он нарушает запрет, открывает ящик в пути, не умеет закрыть и за помощь должен отдать то, «чего не знает дома» (см. вариацию этого сюжета у той же Винокуровой, № 19). В таком соединении — Аф. 125, a, b, c; Сок. 66; Вят. сб., Перм. сб. 24, См. 5 и нек. др.

Соединение такого типа, какое дано текстом Винокуровой, более нигде не встречается. Возможно, что оно возникло на почве забвения основного сюжета и представляет собою новое мастерское сочетание различных элементов, разработанное в строго реалистическом плане.

18. Колдун и его ученик (Анд. 325). Один из самых распространенных сюжетов, известный в специальной литературе под формулой «Хитрая наука». Основные варианты можно разбить на две группы: со включением мотива предвещания будущей судьбы и — без него. К первым относятся: Аф. 140 d; Сд. 64; Вят. сб. 30; См. 72. Ко второму — Аф. 140 a, b, c; Худ. I, 19; III, 94; Эрл. 18; Перм. сб. 57, См. 24.

Подробный анализ этого сюжета винокуровского текста дан во вступительной статье.

19. Брат и сестра. В основе — известный мировой сюжет о неверной сестре (Анд. 315 А. «Звериное молоко»), он соединен с сюжетом: победитель-змея (Анд. 300 А). Завязкой служит тема «заклятого или обещанного сына» (Анд. 313 А), см. в наст. сб. № 36 (Марья-Царевна — текст Антона Чирошника).

Соединение с последним сюжетом более нигде не встречается; сочетание же с сюжетом освобождения царской дочери от змея — довольно обычно. Варианты: Аф. 118 a-d; Худ. I, 10; III,