Босх поместил банку в угол второй коробки и плотно прижал ее другими вещами. Потом открыл ящик стола и стал доставать ручки, блокноты, прочие канцелярские принадлежности.

По всему ящику были разбросаны старые телефонные сообщения и визитные карточки людей, с которыми Босх встречался, работая над делами. Он смотрел на каждую и решал, сохранить ее или бросить в мусорную корзину. Собрав стопку нужных, перехватил ее резиновым кольцом и убрал в коробку.

Когда ящик почти опустел, Босх вынул оттуда сложенный листок бумаги и развернул его. Там была надпись:

Где ты, крутой парень?

Босх смотрел и смотрел на нее. Вскоре это навело его на размышления обо всем случившемся с того времени, как он всего тринадцать дней назад остановил машину на Уандерланд-авеню. На мысли о том, что он делает и куда идет. На мысли о Тренте, Стоксе и, главным образом, об Артуре Делакруа и Джулии Брейшер. О том, что сказал Голлиер, разглядывая кости жертв убийств тысячелетней давности. И привело к ответу на вопрос в записке.

— Нигде, — вслух произнес он.

Босх положил листок бумаги в коробку. Посмотрел ча свои руки со шрамами на костяшках. Провел пальцами одной руки по шрамам другой. Вспомнил о внутренних шрамах, оставшихся от ударов по всем невидимым кирпичным стенам.

Босх всегда знал, что был бы банкротом без своей работы, своего значка, своей миссии. И внезапно осознал, что точно так же может быть банкротом при всем этом. Даже из-за этого. То, что он считал самым необходимым, окутывало его покровом пустоты.

Босх принял решение.

Он полез в задний карман, вынул бумажник со значком и удостоверение из-за пластиковой прокладки. Отстегнул значок, провел большим пальцем по углублениям слова «Детектив». Ощущение было таким же, как от шрамов на костяшках.

Значок с удостоверением Босх оставил на столе. Затем достал пистолет, посмотрел на него и положил туда же. Закрыл ящик и запер его на ключ.

Он встал и направился к кабинету Биллетс. Дверь была не заперта. Положил ключи от ящика стола и от служебной машины в книгу записей. Босх знал, что утром, когда он не появится, Биллетс заинтересуется почему и проверит его стол. Она поймет, что он не вернется. Ни в голливудское отделение, ни в ОРУР. Он сдает свой значок, уходит через заднюю дверь. Он больше не служит в полиции.

По пути к своему столу Босх огляделся, и его пронизало чувство утраты. Но колебаться не стал. У стола он поставил одну коробку на другую и зашагал с ними в коридор. Миновав стол дежурного, спиной открыл массивную дверь и обратился к сидевшему за столом полицейскому:

— Слушай, сделай мне одолжение. Вызови такси.

— Ладно. Только в такую погоду оно может приехать не скоро. Имеет смысл подождать в...

Дверь закрылась, голос полицейского оборвался. Ночь была ветреной, дождливой. Луна скрылась за пеленой туч. Босх, прижимая коробки к груди, ждал под дождем.

В 1914 году из битумных ям Ла-Бреи извлекли кости убитой женщины. Костям было девять тысяч лет, таким образом, эта женщина явилась первой жертвой убийства в месте, известном ныне как Лос-Анджелес. Битумные ямы продолжают взбалтывать прошлое и выносить кости на поверхность для изучения. Однако история о находке второй жертвы убийства, о которой рассказывается в этой книге, полностью вымышлена — как и все прочее.