– Два доллара и один цент, – ответил тот. – С налогом.

– Будет полезно знать на будущее, – кивнул майор, после чего вытащил из кармана два доллара и одинокий цент и положил их на стойку. – Чтобы вернуть услугу. Большое спасибо. Что посеешь, то и пожнешь.

– Хорошо, – сказал бармен, но оставил деньги на стойке.

– Она сказала, что часто сюда приходит, – продолжил разговор Джек.

– Кто?

– Саманта. Девочка, с которой я разговаривал.

Артур кивнул.

– Да, она наш постоянный клиент.

– Передайте ей, что я сожалею, что мне пришлось уйти. Мне бы не хотелось, чтобы она посчитала меня грубым.

– Она ребенок. Почему вас это так беспокоит?

– Она думает, что я работаю на правительство, и я не хочу, чтобы у нее осталось негативное впечатление обо мне. Она умная девочка. Ей бы следовало подумать о государственной службе.

– А на кого вы работаете на самом деле?

– На правительство, – ответил Ричер. – Но совсем не так, как она подумала.

– Я ей передам.

– Как давно вы ее знаете?

– Дольше, чем вас. Так что если выбирать между ее частной жизнью и вашими вопросами, я на ее стороне.

– Понимаю, – вздохнул Джек. – Ничего другого я от вас и не ждал. Но вы не могли бы рассказать ей обо мне еще кое-что?

– Что?

– Скажите, чтобы она помнила, что я сказал ей про шестиугольники.

– Шестиугольники?

– Маленькие шестиугольники, – уточнил Ричер. – Скажите ей, что это важно.

Затем они со Сьюзан вернулись в машину и завели двигатель, но остались на месте, рядом с кафе. Их лица освещали розовые и синие блики рекламы.

– Ты думаешь, она в безопасности? – спросила Тернер.

– Агенты ФБР и люди из Семьдесят пятого подразделения военной полиции будут всю ночь наблюдать за окном ее спальни, – проговорил Джек. – И постараются ничего не пропустить: они уверены, что я там появлюсь, но этого не будет. Мне кажется, Шраго тоже туда не полезет, потому что он знает то, что знаю я. Никому из нас не удастся проникнуть сегодня ночью в этот дом. Поэтому, да, я считаю, что она в безопасности. Почти случайно.

– Тогда нам следует поискать место для ночлега. У тебя есть предпочтения?

– Ты командир.

– Я бы хотела поехать в «Четыре сезона». Но мы должны хранить «радиомолчание» на кредитные карты, в том, что касается ночлега. Так что расплачиваться можно только наличными, а значит, нужно выбрать мотель, и нам лучше вернуться в Бербанк, туда, где мы встретились с Эмили. Новый опыт…

– Как и поездка по Малхолланд-драйв.

– Или убийство человека на Малхолланд-драйв. Это тоже есть в кино.

– Как ты сейчас? – осторожно спросил Ричер.

– Если у меня возникнут проблемы, ты будешь первым, кто о них узнает.

Мотель оказался вполне подлинным. Портье сидел за зарешеченным окошком и брал в качестве оплаты только наличные. Номер был холодным и сырым, но они находились в Лос-Анджелесе, а здесь ничто не могло быть слишком холодным и сырым. Наоборот, все выглядело хрупким и словно бы сделанным из бумаги, которая слишком долго нагревалась и вот-вот должна была обуглиться и рассыпаться в пепел. Однако все функционировало и оказалось достаточно удобным.

Машину беглецы припарковали чуть в стороне, напротив комнаты мотеля, находящейся через пять номеров от их комнаты. Спрятать авто было негде, но они посчитали, что это будет достаточно безопасно, даже если Шраго его заметит. Он сможет наблюдать за номером, возле которого стоит машина, а потом ему придется взламывать замок – и тогда он найдет не тех людей. И даже если учесть, что после этого их преследователь двинется в нужную сторону, он сначала совершит не меньше трех взломов, прежде чем сумеет их обнаружить. А если ему не повезет? Сколько раз тогда его старания окажутся напрасными? Его голова взорвется задолго до того, как он успеет совершить пять шагов, и крошечные ушки разлетятся в разные стороны, точно шрапнель.

Ричер решил, что у него есть четыре часа сна. Он не сомневался, что Эдмондс старается изо всех сил в Виргинии – где, по времени Восточного побережья, было уже утро, – собирая информацию, и поэтому она может позвонить ему очень рано и разбудить.

В первый раз Трейси позвонила в два часа ночи по местному времени – и в пять утра по восточному. Ричер и Тернер проснулись одновременно: перед сном Джек положил телефон между подушками, и они повернулись так, что оказались лежащими лицом к лицу, чтобы им обоим был слышен голос адвоката.

– Вы спрашивали про Джейсона Кеннета Риккарда и человека по имени Шраго. У вас есть ручка? – задала Эдмондс уже ставший традиционным в их разговорах вопрос.

– Нет, – ответил Ричер.

– Тогда слушайте внимательно. Они вместе с первыми двумя. Все четверо являются служащими компании в Форт-Брэгге. В отделении три группы, и эти люди составляют одну из них. Что это значит, я не знаю. Возможно, это довольно квалифицированная работа, и они привыкли рассчитывать друг на друга.

– И хранить общие секреты, – ответил Джек. – Расскажите про Шраго.

– Эзра Шраго, штаб-сержант и командир группы. Тридцать шесть лет. Дедушка и бабушка – венгры. Он в отряде с начала войны. В течение пяти лет летал в Афганистан, возвращался обратно и на некоторое время оставался в США.

– Что с его ушами?

– Он попал в плен.

– В Северной Каролине или Афганистане?

– Его захватил «Талибан». Он отсутствовал три дня.

– Почему ему не отрезали голову?

– Вероятно, по той же причине, по которой не застрелили Эмала Задрана. У них есть свои политики.

– Когда это случилось?

– Пять лет назад. После плена он постоянно оставался дома и с тех пор ни разу не бывал в Афганистане.

На этом разговор был окончен.

– Мне это совсем не нравится, – сказала Тернер. – Почему он продает оружие людям, которые отрезали ему уши?

– Шраго не совершает сделок. Он лишь один из винтиков в машине. Им наплевать на то, что он думает. Им нужны его мускулы, а не мнение.

– Нам следует предложить ему иммунитет и привлечь на нашу сторону.

– Он избил Муркрофта до полусмерти.

– Мы можем предложить иммунитет, а не дать его. Потом вонзим ему нож в спину.

– Давай попробуем. Позвони ему. Его номер есть в телефоне Риккарда.

Сьюзан встала, нашла сотовый телефон, вернулась в постель и набрала нужный номер, но телефонная компания сообщила, что ее мобильник заблокирован.

– Эффективно, – заметила она. – Они чистят за собой сразу, по ходу дела. Мистера Риккарда больше нет. Как и Лозано с Бальдаччи. Они ушли в историю.