и всякий другой кусок того же металла равного веса и пробы; но если государство берет за чекан плату, то монета вообще превосходит ценность слитка на всю сумму платы, потому что производство монеты требует большего количества труда или – что одно и то же – ценность продукта большего количества труда.

Пока государство обладает привилегией чекана, праву взимать за него плату не может быть поставлено пределов, потому что ценность монеты через ограничение количества ее может быть поднята на такую высоту, какую только можно себе представить.

Таково именно начало, на основании которого обращаются бумажные деньги: весь размер платы за бумажные деньги может быть рассматриваем в качестве платы за чекан (seignorage). Хотя деньги эти и не имеют вовсе внутренней ценности, но через ограничение в их количестве ценность их бывает столь же велика, как и ценность монеты того же наименования или слитка из такой монеты. В силу этого же начала, а именно ограничения в количестве, обращается легковесная монета, но такой же ценности, какую она имела бы, если бы вес и проба ее были надлежащие, а не по той ценности, которая соответствует действительному содержанию в ней металла. В истории британского монетного дела мы находим, что орудие обращения иногда не обесценилось в той же пропорции, в какой подвергалось уменьшению веса; причина этого заключается в том, что количество орудия никогда не возрастало в соответствии с уменьшением его внутренней ценности[55].

В вопросе о выпуске бумажных денег важнейшим пунктом, на который должно быть обращено как можно более внимания, являются те следствия, которые вытекают из принципа ограничения в количестве. Через пятьдесят лет с трудом согласятся верить, что директоры банка и министры в наше время в парламенте и в парламентских комиссиях настойчиво поддерживали ту мысль, что выпуски билетов банка Англии, нисколько не стесненного каким бы то ни было правом со стороны предъявителей этих билетов требовать обмена их на монету или на слитки, не имели и не могли иметь никакого действия на цены товаров, слитков и на вексельные курсы.

Вслед за учреждением банков государство уже не исключительно обладает властью чекана и выпуска денег. Обращение может возрастать одинаково как от выпуска монеты, так и от выпуска бумаги, так что если бы государство уменьшило вес своей монеты и ограничило бы ее количество, то оно не могло бы поддержать ее ценности, потому что банки располагали бы такою же властью увеличивать количество обращения.

Мы увидим, что на основании этих начал нет необходимости, чтобы бумажные деньги оплачивались монетою для обеспечения их ценности; нужно только, чтобы количество их регулировалось в соответствии с ценностью металла, который объявлен единицею. Если единицею служит золото данного веса и пробы, то количество бумажных денег может возрастать при каждом упадке в ценности золота, или – что одно и то же по своим последствиям – при каждом возвышении в цене товаров.

«Выпуская слишком большое количество бумаги, – говорит Смит, – излишек которой постоянно возвращался для обмена на золото и серебро, банк Англии в течение многих лет был принужден чеканить золота на сумму около 800 000 и 1 000 000 ф. в год или, средним числом, около 850 000 ф. Чтобы иметь возможность приготовить столь большое количество монеты, банку часто приходилось, вследствие дурного состояния, в какое впала золотая монета, в течение уже нескольких лет покупать слитки по высокой цене в 4 ф. за унцию и вслед за тем выпускать их в виде монеты по 3 ф. 17 шилл. 10 п. за унцию, теряя, таким образом, от 2 до 3 % на чеканке столь значительной суммы. Итак, хотя банк и не платил ничего за чекан, хотя расход чекана брало на себя правительство, но такая щедрость правительства все-таки не предотвращала расходов банка».

На основании установленного выше начала мне кажется совершенно ясным, что если бы банк не выпускал вновь бумаги, предъявленной к обмену, то ценность всего обращения, т. е. как легковесной, так и новой золотой монеты, возвысилась бы и все дальнейшие требования на банк прекратились бы.

Но Буханан держится другого мнения и утверждает, что «значительный расход, которому подвергался в указанное время банк, имел причиною не излишний выпуск бумаги, как предполагал Смит, а дурное состояние обращения и зависящую от него высокую цену слитков. Следует помнить, что банк, не имея других способов для доставления себе гиней, кроме отсылки на монетный двор слитков, был постоянно принужден выпускать вновь отчеканенные гинеи в обмен за предъявляемые к платежу билеты; а так как деньги были вообще легковесны, цена же слитков относительно высока, то становилось выгодным извлекать эти полновесные гинеи из банка в обмен за его бумагу, превращать их в слитки и продавать их с прибылью за банковые билеты, которые снова поступят в банк в обмен за новые гинеи, а гинеи снова будут расплавлены и проданы. Банк всегда должен подвергаться подобному отливу монеты, когда обращение не имеет надлежащего веса и когда из постоянного обмена бумаги на монету возникает легкая и верная прибыль. Но следует, однако, заметить, что каким бы неудобствам и расходам ни подвергался вследствие такого отлива монеты банк, но от этого никогда не считалось необходимым снять с него обязательство уплаты монетой за билеты».

Буханан думает, очевидно, что целое обращение должно необходимо понизиться до уровня ценности тех экземпляров монеты, которые утратили часть веса; но благодаря уменьшению количества обращения весь остаток может быть, напротив того, возвышен до ценности лучших экземпляров монеты.

Смит, кажется, забыл свой собственный принцип, которого держится в аргументации о колониальном обращении. Вместо того чтобы приписать обесценение этой бумаги слишком большому изобилию в ней, он спрашивает, будут ли иметь 100 ф., предъявляемые к уплате через 15 лет, ценность, одинаковую с ценностью 100 ф., подлежащих немедленной уплате, если допустить, что безопасность колоний ничем не нарушится? Я отвечаю: да, если не будет слишком большого количества бумаги.

Но опыт показывает, что ни государство, ни банк никогда не пользовались неограниченною властью выпуска бумажных денег, не злоупотребляя ею; поэтому выпуск бумажных денег повсюду должен подчиняться некоторым стеснениям и контролю, и ничто, по-видимому, так хорошо не удовлетворяет этой цели, как подчинение тех, кто делает выпуск бумажных денег, обязательству уплаты по ним золотою монетою или слитками.

Обеспечить публику[56] от всяких других колебаний в ценности денег, кроме тех, которым подвергается сама единица, и в то же время доставить наименее дорогое орудие обращения, значит, достичь наиболее совершенного состояния, в какое только может быть приведено обращение, и всеми подобными выгодами мы могли