Он взял меня за плечо и ткнул пальцем в чернокожего верзилу в красном плаще — должно быть, командира засадного отряда. Тот орал что-то во всю глотку, отдавая распоряжения лучникам.

— Вызовите его на поединок.

— И с какой радости он согласится?

— Потому что так принято.

— Кем принято?..

Но Иамен уже вытолкнул меня из-за камня.

Я шагал по краю ущелья и думал, что вот, сбылись мои детские мечты. Вот я и угодил в седую героическую древность. Что-то мало мне это доставило радости… Внизу погибал отряд юного полководца. Вверху, увидев меня, закричали.

Я поднял голову и проорал:

— Эй, кто тут главный? Я, Ингве сын Драупнира, князь Свартальфхейма, вызываю тебя на бой!

Сколько раз я повторял эту фразу на берегах подземного озера! Сколько раз отвечало мне одно эхо, и в руке моей был не меч — так, заготовка. Я потянулся к рукояти Тирфинга и услышал:

— Я, король Марсилий, владыка свободного города Сарагосса, принимаю твой вызов.

Какая еще, к Фенриру, Сарагосса?

Он был высок, намного выше меня — и тощ, как скелет. Впрочем, он и был скелетом, лишь кое-где обтянутым темной кожей. За плечами воина пыльной тряпкой висел красный плащ. Кольчужная рубаха болталась на костяных ребрах, торчала спутанная черная борода. В руке ответившего мне тускло блестел иззубренный ятаган. Его солдаты расступились, давая дорогу военачальнику и оставляя нам место для поединка. Я сжал в ладони рукоять меча — и тут над ущельем пронесся низкий вой. Я обернулся.

Некромант стоял на плоском клочке земли между двух скал и выл, выл, задрав голову. Руки его поднялись. Сошлись. Опустились. Иамен заплясал.

Над горами повеяло ледяным ветром. В ржаво-сером небе остро сверкнули звезды. Будто и не было всех этих страшных месяцев, будто в спину нам глядели тибетские ледники, будто Тень только что склонялась надо мной, распростертым в снегу и беззащитным… Иамен плясал. С неба скалилась черная зубастая луна, и шептала, и пела, и корчилась в такт движениям некроманта. Моя ладонь соскользнула с рукоятки Тирфинга, и рухнула ночь.

Очнулся я на дне ущелья. Надо мной нависали отвесные стены без малейшей трещинки — при одном взгляде на них становилось понятно, что вскарабкаться здесь наверх не было ни малейшего шанса. Я услышал скребущий звук и завертел шеей.

Некромант сидел на каменной плите в нескольких шагах от меня и чертил катаной какие-то знаки на обломке песчаника. Или просто рисовал. Выглядел он так, будто спешить нам совершенно некуда.

Я сел, привычно потер затылок — скоро у меня там уже трудовая мозоль образуется — и сумрачно спросил:

— Что это было?

Некромант поднял голову.

— Это, Ингве, был Стаж. Стражи. Пограничники.

— И что вы с ними не поделили? Откуда вообще вы знакомы со средневековыми вояками? Или соврали насчет возраста?..

Интересно, как он может быть старше — я же сам видел его ребенком?

Иамен пожал плечами.

— Они тут поставлены не для того, чтобы стеречь меня. Или вас. Хотя, признаюсь, в кои-то веки ваша разыгравшаяся фантазия принесла пользу. Я даже не думал, что так впечатлю вас упоминанием Ронсенваля. Притащить сюда Марсилия… Нет, хорошо, что они попросили только о помощи.

Я огляделся в поисках Тирфинга. Меч лежал рядом со мной.

— Если они стерегут не меня и не вас, чего им было надо?

Некромант поднял катану и ткнул ею в сторону выхода из ущелья.

— Там уже ничейная земля. Стражи стерегут выход из Мертвого Царства.

— Чтобы покойники не разбежались? — угрюмо поинтересовался я.

— Нет. Чтобы не сбежал их хозяин.

Помолчав, он добавил:

— Эрлик, еще будучи Альриком, когда-то здорово насолил тому, кто впоследствии стал Стражем. Вот теперь мой родитель и расплачивается за предательство.

Ах да. Я вспомнил. Кажется, именно тогда нынешний Владыка Мертвых впервые сменил имя, и из Альрика Сладкоголосого превратился в Альрика Братоубийцу.

— А мы здесь причем?

Некромант неохотно ответил:

— Стражи не заметили разницы. Она сейчас между мной и моим папашей уже очень невелика. Он близко. Что плавно подводит нас к сути беседы…

Он швырнул катану мне под ноги.

— Пора вам исполнить обещание. Надеюсь, со мной вы поступите честнее, чем с беднягой Агни.

Я посмотрел на клинок. Ни одной крапинки серебра на нем не осталось. Ни единой точки.

Не глядя на некроманта, я пробормотал:

— Не думал, что вы так легко сдадитесь.

— По-вашему, это было легко?

Я вскинул голову.

— Вы сами сказали — мы уже у выхода. Продержитесь еще немного…

И заглох.

Я же видел, как он дрался за каждый шаг. Я видел…

Некромант с неприятной усмешкой смотрел на меня.

— Ингве, вас погубит сентиментальность. Утешьтесь той мыслью, что я бы на вашем месте не колебался.

— Не сомневаюсь.

— Возьмите катану. Вы обещали.

Я поднял ржавый меч. Держать его в руке оказалось неприятно. Гнилое, чуждое. Не мое. Представляю, как отвратно было некроманту.

Я пересек разделяющие нас несколько шагов и остановился перед ним.

— Обычно, — мягко сказал Иамен, — это делают из-за спины. Впрочем, я не настаиваю.

— Встаньте на колени.

Некромант с усилием сполз с камня. Встал, упираясь о землю руками, ссутулив узкие плечи. Шея выглянула из воротника… Хель, если бы он хотя бы держался прямо. Тенгши стояла не так. Но у некроманта уже не осталось ни сил, ни желания что-то кому-то доказывать… а, может, и никогда не было. Это же все поза, усмехнулся я. Внутренняя аудитория. Цветы и овации. Это я бы задрал подбородок, мешая палачу. Он — подставил шею.

Я опустил катану и отступил. Иамен поднял голову. Посмотрел на меня. Даже отвращения не было в его взгляде, даже ненависти, только усталость и огромное сожаление.

— Какой же вы, Ингве, все-таки бесхребетный червяк.

— Да уж, до вашего хитинового панциря мне далеко, — огрызнулся я, чисто по инерции.

Бросил катану и отошел к лежащему среди камней Тирфингу. Сел, подтянул к подбородку колени.

Иамен перекатился на спину и лег, опираясь затылком об исчерканный им кусок песчаника.

— Надеюсь, — сказал он после минутного молчания, — у вас хотя бы хватит мозгов не тащить меня из ущелья, когда я потеряю сознание. Потому что Страж нас пропустил, и дальнейшее не в его власти, а притащите вы в мир совершенно другое…