Он почти вошёл в меня там, в воде. Я до сих пор ощущаю этот намёк на наполненность. Это не было неприятным. И испуг мой был глупым.

Может, когда он попробует снова, я смогу не пугаться?

В спальню меня Аедан ведёт за руку. Подводит к кровати.

— Залезай, — велит низким, севшим каким-то голосом.

Я чувствую, насколько он напряжён. И это напряжение странным образом передаётся мне. Наверное, это и есть то, что называют желанием. Я действительно хочу, чтобы Аедан продолжил. Моё тело просит о том, что может дать мне только он. Я не откажу сегодня.

Залезая на кровать, чувствую на своей попе его голодный взгляд. И стыдливое смущение во мне смешивается с пугливым предвкушением. Поспешно сев посредине, я настороженно смотрю, как Аедан движется за мной следом. Но вместо того, чтобы уложить меня и продолжить начатое, он внезапно сам ложится на спину.

— Иди сюда, Крольчонок, — усмехается и, обхватив меня за талию, усаживает верхом на свой живот.

— Что ты делаешь? — упираюсь я ему ладонями в грудь, с ошеломлением ощущая, как трётся моя плоть об его кожу, а сзади моих ягодиц касается его член.

— Отдаю тебе контроль, маленькая. Хочешь объездить меня? Я весь твой. Только учти, надолго меня может не хватить.

— Я… я не умею. Не знаю, что делать, — выдыхаю ошеломлённо.

— Делай то, что тебе хочется. А я помогу, — подмигивает лукаво. Толкается вверх бёдрами, поднимая меня. И от трения между ног во мне снова всё вспыхивает.

Это невозможно просто. Хочется сказать, что он переоценивает мою смелость, что я согласна просто лечь, или стать на четвереньки. Что потерплю так, как ему хочется. Но пульсация внизу моего живота, заставляет меня непроизвольно потереться об него, и под веками вспыхивают искры. А-а-а-ах.

Делать, что хочу…

А чего я хочу? Умом осознать сложно. Мысли скачут, как овцы в тумане.

А тело… а тело хочет двигаться. И снова тереться. И чтобы он трогал, ласкал меня, как прежде. Везде. Хочется трогать его в ответ.

Распрямляю ладони, провожу по горячей коже, часто вздымающейся груди. Чувствую, как колотится его сердце. Так громко. Так быстро. Он так сильно сдерживается. Ради меня. Чтобы не пугать. Чтобы сама.

И это бесценный дар для меня. Я хочу отблагодарить. Но не знаю, как это сделать верхом на мужчине.

Закрыв глаза, снова двигаю бёдрами, и какая-то невыразимо чувствительная точка там, между ног буквально опаляет меня волной жара. Пальцы конвульсивно сжимаются, впиваясь в мужское тело.

Аедан с хриплым стоном сжимает мои ягодицы в ответ, направляя мои движения. Я благодарно поддаюсь ему. Следую туда, куда он ведёт меня. Мне кажется, будто вся я теперь горю.

В какой-то миг, оказывается, что сижу я уже не на животе Аедана, а гораздо ниже, и потираюсь своей плотью о его напряжённый ствол. Это осознание мелькает в мыслях, заставляя на миг невольно сжаться, но новый толчок мужских бёдер, новое немного грубоватое прикосновение там, низкий рык моего демона, и я тону в уже знакомой ослепительной вспышке удовольствия, выгибаясь дугой на мужском теле и дрожа, как в лихорадке.

— Мина, я сейчас умру, если не окажусь в тебе, — хрипит Аедан.

Распахнув припухшие веки, я попадаю в плен его пылающего тьмой взгляда.

— Покажи мне, как, — шепчу, облизнув пересохшие губы.

Глаза демона вспыхивают голодным торжеством. Хватка его рук на моих бёдрах становится жёстче. Он заставляет меня приподняться, сдвигает немного и головка его плоти вжимается в моё пульсирующее лоно, напоминая о том, какой он большой там. Кажется, что это всё во мне просто не поместится. Что будет больно. Что я не справлюсь.

Но краткий миг паники тела прерывается одним плавным сильным толчком, и я оказываюсь буквально насажена на его член.

Теснота и наполненность такие острые, мучительно-сладкие, что я на пару мгновений буквально слепну, ошарашенно хватая ртом воздух. А демон зачем-то приподнимает меня снова, почти выскальзывая из моего тела, и опускает назад, опять наполняя до предела, растягивая и зажигая, кажется, каждую частичку моего естества.

А-а-а-а-ах.

Движение его плоти во мне повторяется снова и снова. И я уже сама приподнимаюсь и опускаюсь, теряясь окончательно в тех незнакомых, неизведанных ощущениях, что накрывают меня с головой. Они другие. Не такие, как те, что я уже испытывала в его руках. Будто новые грани. Они сильнее, глубже, полнее.

В какой-то миг мир переворачивается, и я оказываюсь лежащей на спине, а Аедан нависает надо мной. Снова во мне. Такой большой. Такой твёрдый. Ловит мой ошалевший взгляд, словно впитывая мои эмоции, и впивается в губы жёстким требовательным поцелуем, толкаясь внутрь языком, прикусывая, зализывая и лаская.

Находит мои ладони, поднимая их над головой, сплетая наши пальцы. Нас окружает его тьма, которая, кажется, пронизывает меня насквозь, берёт мой свет, как берёт моё тело демон.

Его толчки становятся всё быстрее, сильнее. Жар в моей крови всё нестерпимей, ощущения всё острее. А мой разум всё ближе к пропасти. И я уже не могу сдерживать стоны и вскрики. Боясь того, что надвигается. И желая этого всем своим существом.

Всё ближе… и ближе… невыносимо… А-а-а-а-ах.

Мир исчезает в спазмах оглушающего наслаждения, горячими волнами зарождающегося там, где входит в моё тело каменно-твёрдый ствол мужской плоти. И я уже безостановочно кричу в губы Аедана, извиваясь и выгибаясь под ним. И он тоже словно с ума сходит, низко рыча и вбиваясь в меня ещё сильнее и глубже, пока не изливается в своём освобождении с рокочущим стоном, скаля острые клыки и запрокидывая голову.

Мы замираем так, хрипло дыша. Соединённые, кажется, не только телами, но и душами. Я в полном потрясении чувствую, как пробегают по моему телу томительно-сладкие отголоски пережитого удовольствия. А мой демон опускает голову, зарываясь лицом мне в шею, целует нежно, что-то ласково урча. Прихватывает губами мочку уха.

Придавливает меня к кровати своим огромным телом. Но эта тяжесть мне неожиданно приятна. Она ощущается правильной.

— Не испугалась, Крольчонок?

И я невольно хихикаю. Странный вопрос от того, кто оправил меня на небеса своими ласками. Но если вспомнить, как я пугалась и зажималась вначале…

— Нет, — мотаю головой. — Мне было хорошо.

— Хорошо? — вскидывает он голову, возмущённо взирая на меня. — Ты бросаешь мне вызов, женщина. «Хорошо» это совсем не то, что я должен слышать от тебя после нашей близости. Если тебе было всего лишь «хорошо», то я явно плохо постарался над тобой. Придётся повторить и как можно скорее.

Я бы даже испугалась этого грозного обещания, если бы не лукавые искры, пляшущие в чёрных, как ночь, глазах. Забавляется он. И мне тоже хочется баловаться. Играть и заигрывать. Смеяться. Обнимать его. И чтобы не поднимался, не уходил, не отпускал.