– Интересовалась, помнит ли Игорь какие-топодробности относительно той ночи, когда он пострадал. Особенно пыталасьвыяснить, не видел ли он в «Барбарисе» кого-то еще, кроме того парня. Видимо, умилиции есть подозрения, что там орудовало несколько человек.

– Понятно... – протянула Алена. – Аона какие-то свои координаты оставила, эта Омелина? Или нет? Ну, чтобысвязаться с ней в случае чего?

– Нет, вроде об этом речи не было, онасказала, что сама Тумановым позвонит или даже заедет, – сообщила Жанна ижалобно проговорила: – Алена, ну поезжайте домой, а? Или хотите, мы с Валеройза вами сейчас приедем и отвезем вас?

– Нет, вы не волнуйтесь, я сейчас и правда двинудомой, мне здесь больше нечего делать, – проговорила Алена, вдруг ощутив,что напряжение уходит, оставляя дрожь во всех мышцах и страшную усталость. Да,еще и ноги почему-то были мокрые... Ну, это как раз просто объяснить: снегнабился в сапоги, пока она тут скакала, словно сайгак, по сугробу вокруг«Газели». – До свиданья, Жанна. Спасибо, извините, если я была...Извините, словом. Мне еще надо...

Она хотела сказать: «Мне еще надо кое-кудапозвонить!» – но телефон в это время издал какой-то сдавленный писк – ивыключился.

Это могло значить только одно – батарейкасела.

Ну еще бы! Если бы Алена Дмитриева хоть раз вжизни вовремя зарядила свой телефон – это была бы просто не она!

А кто?

Сие никому не ведомо.

* * *

Черт, сколько времени было убито на поискиКости! Борька, главное, не мог сразу сказать, что «благородный отец», он же –«любовник-резонер», уехал из города! Убил бы этого легкомысленного дурака. ХотяБорька уверял, что, мол, пытался Костю найти, потому что Равиль, их общийзнакомый, не сразу вспомнил, куда тот подался. То ли на другую работу перешел,то ли еще куда. Однако когда это наконец выяснилось, легче Димке не стало:Костя свалил в деревню Маленькую! Это ж у черта на куличках, где-то вСеменовском районе! Какая-то глухомань...

Конечно, можно было найти другого мужика наэту роль. Наверное... Но вся штука в том, что не так много на свете вообще и вокружении Димки людей, которым можно абсолютно доверять в деле выемки крупнойсуммы баксов (а то и евро!) у сущего лоха, которому эти баксы (да и евро, еслина то пошло!) совершенно некуда девать. Никому, кроме Кости, он не могдовериться, потому что Костя-то знал, о чем идет речь. Он и навел Димку намысль подзаработать на продаже феромонов – на продаже воздуха, вообще-тоговоря!

Пять лет назад, когда Димка приехал изДзержинска поступать в театральное училище и начал искать себе жилье в Нижнем,Костя жил в деревянном доме на улице Дунаева, и Дима снял у него комнату. Онмигом подружился с говорливым хозяином, бывшим артистом Театра комедии, опустившимся,спившимся, преждевременно постаревшим, поседевшим и обрюзгшим, хотя и молодымеще, всего на какой-то десяток лет старше Димки. Костя даже поднатаскал егоперед экзаменами. Сдать-то Димка их сдал, в училище его приняли, однако вся этасуета вскоре начала его раздражать. Особого таланта ни он сам в себе, нипреподаватели в нем не обнаружили, прочили ему участь третьеразрядного актера,а Дима достаточно нагляделся на судьбу такого актера в лице Кости. Вечнодрожать над каждой копейкой, заискивать, чтобы дали роль, помирать от зависти кболее успешным, более талантливым... Да ну на фиг такую жизнь!

Димка бросил училище, хотя с некоторымиребятишками продолжал дружить, особенно с Бориком и Левкой, и начал сшибатьшальные денежки, которые, оказывается, иногда валяются на дороге – толькоподбирай. Крутые пацаны, еще школьные друзья, которые иногда наезжали изДзержинска в Нижний на какие-нибудь разборки или просто так, поглядеть, чемживет столица, блин, реформ, рассказали ему про крепкого человека Гнома,который охотно давал работенку тем, кто не боится рисковать.

Димка считал себя довольно-таки храбрым. Ивскоре пристроился при Гноме, хотя так и не привелось его увидеть. Да и зачем?Работай, получай деньги, трать их... Лучше всего у него получалось бомбитьиномарочников на глухих проселочных дорогах. Однако со временем народ, которыйна фартовых машинках ездил, подковался как теоретически, так и практически, и,нарвавшись пару раз на огонь без предупреждения и на поражение (Димку-то незадело, а подельник его упал с простреленной башкой, пришлось его бросить,потому что надо было о своем спасении подумать, черта ли труп спасать, его душупусть боженька спасает!), Димка больше в такие игры лезть не захотел. У негозавелись кое-какие деньги – Гном через свою бабу, Моська ее звали, охотно давалв долг тем, кто умел и хотел на него работать. Димка мечтал купить себе вНижнем какую ни есть квартирешку, чтобы окончательно развязаться с Жердинском,как он называл свой родимый городишко (да и все его так называли!), хотелпоступить в Водный институт и пойти в речфлот, устроиться на какое-нибудьшикарное суденышко, каких много теперь ходило туда-сюда по Волге-матушке спрогулочными рейсами. Конечно, хорошо бы свою собственную посудину завести –скажем, яхту, – но на это нужно было побольше тех денег, которые платилалибо ссужала ему Моська...

Вроде бы и денег тех едва на нормальную жизньхватало, но однажды с него потребовали пятнадцать тысяч – в у.е., конечно. Какэто он умудрякался такой долг намотать за эти быстро пробежавшие годы? Димкаслышал, что бывает с пацанами, которые вовремя должок Гному не отдают...Поэтому он подумал: ну, раз должен, то верну. Лишь бы расплеваться с этойкомпанией и жить по-своему.

Они с Костей в то время хорошо дружили, Костязнал всех его приятелей по театральному – пусть Димка оттуда ушел, но друганыостались! – вот Димка и пришел к нему спросить совета. Костя сказал, чтоон и сам дал бы Димке деньги, если бы они у него были, и, может, впрямь даствзаймы, потому что квартиру свою намерен продавать. Нашелся покупатель, которыйхорошую цену дает...

Димка сразу неладное почуял, ну что ж, Костинаквартира, он что хочет, то и делает. Появился какой-то хмыреныш, мудрил-чудил сдокументами... потом, когда все мытарства остались позади, показал Косте якобыего рукой писанную расписку: я-де, Катков Константин Федорович, получил деньгив сумме пятнадцати тысяч долларов, и даже номера купюр переписаны. А тех денег,Костя клялся и божился, он в глаза не видал, не помнил вообще, как распискуписал, как документы у нотариуса оформляли... Неужто такой пьяный был? Но развеможно с дико пьяным сделку оформлять? Наверное, дело нечисто! Костя пыхтел,пыхтел, пытался какие-то концы найти – а потом пришли к нему какие-то ухари итак его приложили, что он больше месяца в больнице валялся. Никого не нашли,конечно, из тех, кто его бил... А тот хмыреныш успел прописаться в хате прежде,чем дом пустили на слом, и получил взамен классную трехкомнатную квартиру тамже, в том же замечательном районе недалеко от Оперного театра. А Костя осталсяна улице и без денег... И, конечно, ссужать Диме ему было нечего.