– Я маха Гойи. А что, разве не похоже? – хихикнула Джеральдина. – Я подумывала о том, чтобы прийти в костюме махи обнаженной, но в последний момент решила, что Салли это не одобрит.

– А где Салли?

– Где-то здесь. Беседует с какой-то очень важной француженкой. Салли хочет купить часть земель, которыми она владеет в окрестностях Парижа. Скорее всего я его не увижу до тех пор, пока он не заставит ее подписать контракт прямо на салфетке. Как твои дела? Тысячу лет тебя не видела, – прощебетала Джеральдина, хотя с тех пор как Пандора уехала из Нью-Йорка, не прошло и трех месяцев.

– Спасибо, все хорошо, – сказала Пандора и, поняв, что, учитывая их прошлую дружбу, неудобно ограничиться столь кратким ответом, добавила: – Я организовываю собственный бизнес.

– О, я так рада! Ты все еще в Нью-Йорке? – спросила Джеральдина, процеживая взглядом толпу за спиной Пандоры.

Пандора подумала было, что в вопросе бывшей подруги содержится некая шпилька, но тут же поняла, что Джеральдина полностью поглощена рассматриванием гостей и почти ее не слушает.

– Нет, я вернулась в Лон… – все же начала она, но Джеральдина тут же ее перебила:

– Извини, дорогая, но я только что заметила вон там Палому и Рафаэля. Я просто обязана с ними поздороваться. Увидимся позже.

Джеральдина обнажила в улыбке зубы и исчезла. Пандора покачала головой и тоже улыбнулась, подумав, что ее бывшая подруга в своем репертуаре. Сделав глоток шампанского, она продолжила обход зала и через некоторое время оказалась у окна, выходившего на канал. Опершись о мраморный подоконник, она разом окинула взглядом все пространство зала. Увиденное поразило ее. Ей много раз доводилось бывать на балах в Англии, в том числе на таких, которые проводились во дворцах, не уступавших венецианскому палаццо Ариан, однако нигде богатство не демонстрировалось с такой откровенностью, граничившей с вызовом. Пандора вспомнила о своих финансовых затруднениях и задумалась о том, в какую астрономическую сумму обошелся этот бал устроительнице.

– Много миллионов, – послышался рядом с ней мужской голос. Повернувшись, Пандора обнаружила рядом Боба Чалмерса в костюме пирата.

– Вы говорите о награбленной вами добыче или о цене, заплаченной за все это великолепие? Если о последней, то вы прямо-таки ясновидящий, – улыбнулась Пандора.

– Всегда стараюсь угадывать мысли привлекательных женщин. – Боб почти шептал, вплотную приблизив свои губы к ее уху.

– В таком случае, если вы задержитесь около меня надолго, вас ждет весьма скучный вечер. Но как вы все-таки угадали, о чем я думала?

– Всякий раз, когда я бываю на подобных мероприятиях, я сам невольно думаю о том, во сколько они обходятся. Но мне это простительно: я деловой человек. Что же касается вас, то вы скорее всего размышляли о том, как здесь красиво. В любом случае я очень рад снова видеть вас. – Наклонившись вперед, Чалмерс поцеловал Пандору в щеку. – После того ленча я несколько раз пытался звонить по вашему нью-йоркскому номеру, но никто не брал трубку.

Несколько месяцев назад внимание Чалмерса польстило бы Пандоре, теперь оно ее всего лишь забавляло.

– Я вернулась в Лондон и занимаюсь организацией собственного бизнеса, – пояснила она.

– В самом деле? – воскликнул Боб с ноткой неподдельного интереса в голосе. – Если я что-нибудь могу для вас сделать, только скажите, и…

Пандора уже хорошо знала, что означают эта интонация и выражение лица. Намерения Боба ничем не отличались от намерений Питера – разница состояла лишь в том, что Чалмерс был более воспитанным человеком, чем ее лондонский знакомый.

– Вы действительно можете кое-что для меня сделать. Возникли некоторые проблемы с финансированием моей компании. Смогли бы вы раздобыть для меня пять миллионов фунтов стерлингов? Я была бы вам очень благодарна. – Несмотря на обворожительную улыбку, в ее тоне не было и намека на шутку.

Лицо Боба застыло.

– Вы серьезно? – осведомился он через некоторое время.

– Я всегда говорю серьезно, особенно когда речь идет о бизнесе, – ответила Пандора, наслаждаясь растерянностью собеседника.

– Бал не лучшее место для разговоров о бизнесе, – сказал Боб, немного подумав. – Мы могли бы встретиться завтра в моем отеле за ленчем. Я остановился в «Сиприани». Жена как раз в это время встречается с какой-то своей подругой, так что мы сможем побеседовать без всяких помех.

– Что ж, я была бы очень рада побеседовать с вами без всяких помех, но рано утром улетаю обратно в Лондон, – ответила Пандора, одарив собеседника улыбкой Джеральдины и отметив, что после этих ее слов лицо Чалмерса разочарованно вытянулось. – Я бы и не подумала затевать разговор о деньгах, если бы вы о них не упомянули, так что сами виноваты, – добавила она и направилась прочь от Боба, в соседний зал.

Он оказался поменьше, и здесь было не так людно. В центре, среди группы гостей, Пандора заметила Глорию, указывавшую на потолок. Взглянув вверх, она увидела овальную фреску – знаменитое творение Тьеполо под названием «Триумф Венеры». Платье Глории было точной копией одеяния богини любви. Пандора увидела, как к Глории подошел мужчина в костюме Зорро, фигура которого показалась ей смутно знакомой. Через несколько секунд они вместе вышли из зала.

Ариан была рада нескончаемому потоку гостей – они отвлекали ее от мыслей о Глории. Она знала, что совершила ошибку, но сейчас было не время копаться во взаимных обидах. Она решила поговорить с дочерью завтра.

Почувствовав, что потеряла нить общего разговора, Ариан сфокусировала все свое внимание на светской беседе. Вокруг оживленно обсуждали раздоры между принцем Уэльским и принцессой Дианой. Повернувшись, чтобы поприветствовать группу вновь прибывших гостей, она заметила поодаль Пандору Дойл, разговаривавшую с Камелиной Сартеано.

Ариан отметила, как изменилась Пандора со времени их последней встречи в Нью-Йорке, и невольно вспомнила недавний телефонный разговор с ней. В каждом жесте Пандоры сквозило достоинство, уверенность в себе. Ариан хотела уже, извинившись перед остальными, подойти к Пандоре и Камелине, но тут в широком дверном проеме появился Ферручо, которого почти невозможно было узнать – вместо обычного костюма дворецкого на нем был наряд придворного. Трижды ударив по мраморному полу длинным посохом из черного дерева, отделанного серебром, он голосом, разом покрывшим всеобщий шум и гам, возвестил:

– Ваше королевское величество, леди и джентльмены, обед подан.

Ариан подобрала свою мантию Королевы ночи и, взяв под руку ближайшего из стоявших рядом мужчин, во главе толпы гостей стала спускаться по мраморным ступеням.

В лунном свете мягко поблескивали складки смятого шелка. Черная мантия Зорро и цвета розового жемчуга одеяние Венеры были небрежно брошены прямо на пол. Обнаженные Чарлз и Глория, сжимая друг друга в объятиях, лежали поперек кровати, не обращая внимания на доносившуюся снизу музыку. Глорию в эту минуту не интересовало абсолютно ничего, за исключением того неожиданного душевного спокойствия, которое наполнило все ее существо. Это Чарлз помог ей обрести уверенность и внутреннее равновесие.