И вот теперь она точно знала, что беременна. И от кого? От Чарлза Мердока! Первое, что сделала Глория, когда доктор огласил свой приговор, – выругалась последними словами по поводу своего невезения, обложив заодно и изготовителей противозачаточных пилюль. Затем в голову ей пришла мысль об аборте, которую она после некоторого размышления отвергла. Ее ребенок! Он принадлежит только ей. Ариан не имела к этому никакого отношения. Глория внезапно почувствовала, что перспектива стать матерью для нее – возможность самореализации, и ей разом стало наплевать на все последствия и на то, как отнесутся к ее беременности другие. Даже Нана…

Глория прекрасно понимала, что придется сообщить о своем открытии матери, и решила сделать это как можно скорее. Однако знать о том, кто отец ребенка, рассудила она, Ариан вовсе не обязательно. В конце концов, она сама много лет скрывала от дочери личность ее родителя. Что же касается Чарлза, афишировать свое отцовство было не в его интересах – это могло разом лишить его денег, роскоши и полной свободы, которыми он наслаждался в роли любовника Ариан.

Диагноз врача волей-неволей заставил Глорию задуматься о Чарлзе и о ее чувствах по отношению к нему. Все началось, как самая обычная забава, но невозможно было в течение месяца с лишним прилежно заниматься сексом с привлекательным мужчиной, без конца говорившим о любви, и не втянуться в эту игру…

В дверь номера вежливо постучали – по всей видимости, это пришли за багажом. Глория встала с кровати и направилась к двери, чтобы впустить носильщика. Она была полностью готова к поездке в Венецию.

Чарлзу понравилось собственное отражение в зеркале. Белая пена для бритья оттеняла загар, который, в свою очередь, подчеркивал голубизну глаз. Мердок улыбнулся самому себе, улыбка его тут же погасла – ему показалось, что на фоне пены зубы выглядят желтоватыми.

Чарлз был рад возвращению в Нью-Йорк. Ему давно уже хотелось отдохнуть от Глории, хотя их совместное времяпрепровождение на юге Франции доставило ему больше удовольствия, чем он ожидал. Через несколько дней после своего приезда юная стерва призналась, что выдумала историю с герпесом, чтобы проверить его чувства. Мердок с большим облегчением узнал о том, что его мужество оправдало себя.

С Глорией ему временами было даже интересно, а в постели она была выше всяких похвал. Они пробыли вместе около шести недель и расставались очень редко – лишь когда ей время от времени приходилось принимать приглашения посетить чью-нибудь виллу или яхту. Чарлз убедил девушку, что, если она совсем перестанет показываться на людях, Ариан может что-то заподозрить. Ему меньше всего хотелось, чтобы за Глорией начал ходить по пятам какой-нибудь частный детектив.

Возможно, Глория уже была беременна, но уверенности в этом у Чарлза не было. В конце концов могло оказаться, что ему вместо поддельных противозачаточных пилюль, за которые он заплатил три тысячи долларов, продали самые обыкновенные, то есть настоящие. Но об этом Мердоку не хотелось даже думать…

Прежде чем покинуть номер, Чарлз еще раз оглядел себя в зеркале – на этот раз в большом, отражавшем его во весь рост. Подойдя к зеркалу вплотную, он улыбнулся и с огромным облегчением убедился в том, что теперь, когда на лице не было пены для бритья, зубы казались такими же белыми, как и всегда.

Опираясь о поручни, Ариан, волосы которой развевались под дуновением легкого ветерка, смотрела вдаль.

Когда-то ее бал в Венеции был всего лишь средством для расширения деловых контактов, но со временем стал привычным, превратился в своеобразную традицию. Ариан от души наслаждалась пышностью и великолепием праздника и ждала его – только не на этот раз.

Теперь, когда она чувствовала, что вот-вот потеряет Глорию, Ариан казалось, что в этом году бал вообще можно было бы отменить. Но главную проблему представлял собой Чарлз. Мердок в самом деле мог потребовать у нее денег в обмен на свое молчание. Минувшим летом Ариан много размышляла об их отношениях.

Когда-то она согласилась на условия Мердока из-за терзавшего ее страха. Со временем страх ослаб, но она не торопилась избавиться от Мердока: его присутствие в доме держало на расстоянии других мужчин, а для того, чтобы Чарлз был рядом, не нужно было ничего, кроме денег. Теперь с помощью тех же денег его можно было послать ко всем чертям. Однако, хотя денег у Ариан было в избытке, она не собиралась выполнять требования, выдвинутые Мердоком. Недавно ей стало известно, что Инес де ла Форс, последняя родственница Симона, серьезно больна. Это означало, что в скором времени Чарлз Мердок потеряет возможность ей угрожать.

Венеция

Сентябрь 1987 года

– И кто же отец? – осведомилась Ариан, в душе которой бурлила странная смесь любви, бешенства и жалости. Дочь не переставала удивлять ее своей способностью осложнять себе жизнь.

– Не твое дело, – буркнула Глория. – Им вполне мог оказаться мой папаша – я ведь так и не знаю, кто он.

Ариан решила прекратить этот разговор. Следовало, по всей видимости, подойти к ситуации более практично. Камелина рассказывала Ариан, каким образом она прошлым летом решила такую же проблему, с которой столкнулась одна из ее дочерей.

– Хорошо, что срок беременности небольшой. Наш самолет здесь, и мы можем завтра же вылететь в Лондон, чтобы там сделать аборт. – Ариан по выражению лица Глории тут же поняла, что сделала ошибку – она попыталась решить вопрос, как на деловом совещании: уяснив суть проблемы, предложила самое простое и быстрое ее решение.

– Вот, значит, какие у тебя были мысли, когда ты забеременела мной? – спросила Глория, едва сдерживая слезы. Встав, она направилась к двери. – Не знаю, зачем я вообще рассказала тебе об этом – могла бы догадаться, как ты отреагируешь. Но я знаю одно: нравится тебе это или нет, я рожу этого ребенка! – И захлопнула за собой дверь.

Ариан подошла к окну. На противоположной стороне канала, как всегда, толпились туристы. Некоторые из них разглядывали мраморный фасад ее дворца, по всей вероятности, гадая, кто тот счастливчик, который может позволить себе жить в таком палаццо.

Она была уверена, что отец ребенка – Чарлз. Глория сказала Ариан, что она – первый человек, которого она посвятила в свою тайну. Скорее всего Чарлз еще не знал о беременности, и у него не было причин подозревать, что что-то могло случиться, – Глория все время принимала противозачаточные таблетки. Если это так, раздумывала Ариан, то еще есть возможность сделать Мердоку предложение, которое тот не сможет отклонить.

Ариан поднялась по широкой лестнице и, решительным шагом пройдя по главному коридору, постучала в дверь комнаты Чарлза. Помедлив немного, она заглянула в комнату и обнаружила, что Мердока там нет.

Мысль о том, что он в этот момент может находиться рядом с Глорией и даже заниматься с ней любовью, взбесила ее. Ариан снова кинулась к лестнице, собираясь немедленно заглянуть в комнату дочери, но вдруг замерла на месте, поняв, что, если она в самом деле обнаружит там обоих, это нисколько не поможет делу, а лишь разъярит ее еще больше. Она принялась в нетерпении мерить шагами коридор.