А через миг в белую точку упирается сразу три разноцветных луча: красный, голубой и фиолетовый. Точка бледнеет, отсюда кажется, что и вовсе исчезает. Опадает сеть молний, бивших в портал, исчезает узкая полоска серой пелены Гравоя.

Плевать на боль, на то, что у меня нет своей маны на заклинание. Я сам не замечаю, как передо мной оказывается сразу три «Ока». В воздушной линзе всё дрожит, но я вижу фигуру Гравоя, всё ещё висящую в воздухе. А ещё я вижу синеву портала сквозь него, прямо через дыру в его теле – какой-то из лучей пробил Гравоя насквозь. Я не успеваю выругаться даже в мыслях, как Гравой вскидывает руки и вновь окутывается молниями.

Смахнув в сторону «Ока» я снова вижу всё поле боя. Поле стали, на котором шевелится уже два дракона, а из портала выползает ещё один. Вижу искрящийся белыми разрядами шар на фоне арки пробоя. Он вспыхивает, слышен раскат грома, когда молнии толщиной в вековые деревья ударяют в землю. Но не исчезают, а стелются поверх, стремительно ползут к арке пробоя, к ожившим драконам.

В этот раз я успеваю порадоваться, что Гравой жив и даже способен нанести удар такой силы. А потом молнии поднимаются по полотнищу портала, выплёскиваются за пределы поля стали и мчатся дальше, охватывая по пути всех тёмных, что избежали смерти до этого.

Я ору:

– Солдат, в портал!

– Нет!

Больше Орая ничего не успевает выкрикнуть, голем не задумывается над приказом ни мгновения. Он ведь стоит в двух шагах от пробоя. Миг – и он пропадает в нём. Ещё через мгновение молнии добираются до меня.

Врата внезапно покрылись сеткой молний, которые рванулись за пределы полотнища пробоя, снова оплели серые колонны, вгрызаясь в источенный камень.

Шалодар мгновение мрачно вглядывался в голубые змеи разрядов. Сейчас он готов ко всему. Несколько человек не снимали руки с амулетов эфира, а ему, Повелителю этой стихии, ничего не стоило дотянуться до них разумом. Если Врата рухнут и портал тёмных развернётся во всю ширь, то в дело пойдут Источники. Выплеск маны сметёт врагов, сколько бы их здесь ни оказалось. Эта волна сотрёт все заклинания, выжжет все руны во всех переходах и пещерах. И так как всё здесь держится только благодаря расчётам и магии, ему не понадобится даже повеления – огромный свод этого зала скорее всего рухнет сам.

Уже даже неважно, будет ли этот портал тёмных двухсторонним или нет: если тот развернётся во всю ширину пещеры… Это последнее, что он сможет сделать для защиты Гардара. Но приказ он отдаст, только когда их ряды сомнут и надежды не останется.

Серый камень трещал, лопался под ударами молний и под эти громовые раскаты умирающего камня продолжался бой: одни тёмные убивали других. Внезапно молнии рванулись вперёд, перескочили с Врат на свод пещеры и его пол, захлестнули всю пещеру, в один миг сжигая всех тёмных и упираясь в полотнища защит гардарского строя. Защиты прогибались, шли разводами под ударами голубых плетей толщиной в тело человека, но пока держались. Мгновение, другое. Кое-где защита начала сдавать и в первые пробои ринулись молнии, стегнули по редкому строю големов. Рядом с Шаладаром вскинул перед собой посох Ротарин, подпирая защиту.

А через миг всё закончилось.

Шалодар несколько раз моргнул, убеждаясь, что Врата и впрямь погасли. Пробой, в который они вложили столько сил и маны – исчез. И это было лучшее, что могло случиться. Их ошибка оказалась исправлена.

Выругался Ротарин, да так, как Шалодар не слышал от него уже пару сотен лет – мешая обычный язык и язык Присягнувших. Длинное злословие сменилось кашлем: Шалодар сбился со счёта, сколько раз тёмные использовали пламя, чтобы расчистить путь для новых воинов. Вентиляция этого огромного зала никогда не рассчитывалась на подобное, так что даже внизу дышалось с трудом, а свода и вовсе не было видно за висящим над головами чадом. Ротарин сорвал закопченный шлем и вытер слёзы, лишь размазывая сажу. На покрытом разводами лице выделялись зелёные глаза и чёрные от копоти провалы ноздрей.

– Повелитель, что это было?

– Если не знает мой лучший ученик, то откуда знать старику вроде меня?

Шалодар не стал дожидаться, когда Ротарин соберётся для ответной колкости, отвернулся, ища командира бригады. Но все солдаты вокруг оказались похожи друг на друга: усталые, покрытые копотью и кровью, с иссечёнными латами. На горжетах не разобрать даже цветных отметок ранений, не то что знаков различия. Шалодару пришлось повысить голос:

– Командира ко мне!

По строю пробежала короткая судорога и через минуту рядом с разбитым, лишённым ног, но всё ещё сохранившим в себе рабочий Исток големом оказался безликий грязный солдат. Ударил в грудь кулаком:

– Повелитель, капитан Виор де Гаул. Старший из оставшихся офицеров.

– Тонму де Гаул, думаю, всё закончилось. Позаботьтесь о своих людях.

– Наблюдение за этим залом?

– Безусловно, в каждой смене будет архимаг. Ротарин, обеспечь.

– Понял, Повелитель.

Шалодар хотел было снять броню, но в пещере словно шёл грязный снег: из-под свода осыпались хлопья пепла, так что от этой идеи пришлось отказаться. Больше всего ему хотелось бокала какого-нибудь крепкого пойла, чтобы смыть с языка горечь пепла. Сотни лет он не дышал прахом погибших и был совсем не рад повторить этот опыт – пусть большей частью это и прах тёмных.

Напоследок Шалодар проверил поле боя. Хотя его стихия совсем не Жизнь, но у Повелителя Эфира свои пути. Не то, чтобы он верил, будто в завале тел и пепла остались выжившие после буйства молний, но хотел ещё проверить и сами Врата.

Ни одного живого тёмного, как и ожидалось, не нашлось. Врата мертвы окончательно и бесповоротно: ни следа от сложнейших плетений, руны выжжены, Истоки мертвы. Ни следа от той ниточки, что вела в Астрал к Стражам. Шалодар не нашёл в себе сил, чтобы сожалеть о провале, сегодняшняя битва выпила из него все силы. На сотни лет он отстранился от битв, сегодня словно отыгравшись за все эти годы. Зелон не шёл ни в какое сравнение со сражением в этой пещере: почти двое суток боёв, семь убитых богов. Пожалуй, славы ему хватит на следующие несколько сотен лет.

Повеление Шалодара скользило всё дальше и дальше, пронизывая скальную породу, ощупывая запутанную сеть тоннелей и пещер, показывая ему суету живых и биение потоков магии. Камень закончился, но повеление ширилось ещё несколько секунд, исправно донося до Шалодара всё, сквозь что оно проходило. А вот Шалодар не сразу понял, что перед собой видит.

Тёмные снаружи!

Какого?

– К бою!

– Гар – сто пятнадцать пробоев. Подтверждено закрытие восьмидесяти шести. Тиро…

Рагнидис перебил:

– Я требовал в сводке отдельно сообщать о Храме.

– Прошу простить, Повелитель. – Секретарь и так был бледен, а после холодного тона Рагнидиса и вовсе стал напоминать мраморную статую. – Храм – шесть пробоев, шесть подтверждений, час назад в списках двадцать четыре погибших гвардейца.