— Эти люди действительно ничего не боятся! — сказала блондинка средних лет.

— Это легионеры, и война для них — повседневная жизнь, — пояснил как эксперт ее муж. — Вчера я видел их зеленые береты, когда они строились для проведения проверки.

Иностранный легион сейчас отличается, в частности, зелеными беретами, которые пришли на смену Белому кепи во время колониальных войн.

— Если Иностранный легион здесь, мы в безопасности, — прокомментировала пожилая дама, которая дремала в кресле.

— Они уже давно здесь, — сказал мужчина, который, видимо, знал многое о легионе. — Десантники легиона прибыли в первые дни конфликта. Я помню, что вначале они занимались спортом по утрам и не обращали внимания на свист пуль. Я видел их на кроссе, только в шортах и майках, а война уже началась. Они безумно храбрые, сказать прямо, они сумасшедшие, ну какой нормальный человек может заниматься таким делом.

— Вместо того чтобы философствовать и важничать, будь благодарен, что есть такие люди, потому что они пришли вывезти нас из ада, — перебила мужчину его жена, которая, видимо, восхищалась парнями, продолжавшим играть в футбол, несмотря на пулеметные очереди и пушечные залпы.

В то время как постовые на аэродроме издалека наблюдали огни летающих снарядов и ракет, две боевые группы Второго иностранного пехотного полка следили за безопасностью в районе, изолированном для вывода беженцев. Атанасов был включен во вторую группу во главе с сержантом Мартинесом. У сержанта был десятилетний опыт, он вел своих людей спокойно, внимательно следя по карте, на которой была отмечена Белая линия. Они патрулировали на двух бронированных автомобилях VBL, на одном из которых был установлен тяжелый пулемет калибра 7,12.

Солдаты начали объезжать город ни свет ни заря и уже во второй раз пересекали территорию, когда радио затрещало и раздался приказ сержанта — командира их взвода — разведать район, расположенный в двух километрах к востоку от дороги. По его словам, в районе, где патрулировали легионеры, было подозрительное движение. Мартинес посмотрел на карту и увидел, что речь идет о холме, который, судя по его карте, стоял на Белой линии. Сержант ясно повторил свой приказ по радио, и Мартинес повел боевые машины по пересеченной местности. Когда они подошли к холму, легионеры по двое сошли с машин и поползли в гору. Атанасов был в первой паре и нес базуку с противопехотными ракетами. Не прошло и десяти секунд, как они сошли с бронированного VBL, и вдруг раздалась пулеметная очередь. Под Атанасовым затряслась земля. Последовали выстрелы из автомата Калашникова, и как на замедленной съемке болгарин увидел пули, летевшие всего в нескольких сантиметрах от него. Одна из них пролетела между ногами и порвала штаны с внутренней стороны.

После договоренности о прекращении огня никто не ожидал этой засады. Атанасов и его напарник чудом остались в живых. К сожалению, капралу из второй пары не повезло. Одна из пуль, пролетевшая рядом с ребятами перед ним, задела левое бедро и разбила ногу буквально вдребезги. Капрал со стоном рухнул на землю, и в считанные секунды напарник затащил его обратно в машину.

В это время Мартинес занял позицию позади люка своего VBL и ответил на огонь несколькими очередями из тяжелого пулемета 7.12. Атанасов занял огневую позицию с базукой. Его напарник зарядил ракету и похлопал его по каске, давая знак, что он готов. Болгарин прицелился в домик на вершине холма, откуда пришли вражеские пули. В следующую секунду раздался выстрел мощный базуки LRAC, и пламя охватило возвышенность. В доме, видимо, хранили горючее или взрывчатку, потому что после выстрела Атанасова здание взлетело в небо. Сержант Мартинес выстрелил еще очередью из тяжелого пулемета, и так как ответа на огонь не последовало, он забрался в свою бронированную машину, чтобы сообщить о произошедшем по радио. Прежде чем взять трубку, он услышал голос сержанта, который нервно кричал:

— Альфа, Альфа, немедленно прекратить огонь, Альфа, Альфа, повторяю, прекратить огонь!

— Альфа к Браво, огонь прекратили. У нас тяжело ранен легионер. Просим разрешения отправить его на базу.

— Браво к Альфа, покинуть район, всем прибыть на базу.

В то же время из штаб-квартиры армии Лисубы связались с французским командованием и пожаловались, что легионеры напали на них и устранили одну из важных позиций. Сотрудники французской штаб-квартиры зашумели, и теперь сержанту приходилось писать много страниц рапорта, объясняя, почему его взвод приблизился к холму. У него была задача патрулировать по Белой линии, и, по его словам, он был вправе послать солдат разведать обстановку вокруг холма. Почему стреляли в легионеров, он не мог объяснить.

Отчет Мартинеса был проще. В него и его людей стреляли, был ранен один капрал, так что логично, что они ответили огнем на огонь.

* * *

В последние самолеты, вывозившие беженцев из Конго, удалось попасть многим африканцам. Они были счастливы и рады, что нашли способ спастись. Никогда не забуду, как женщина, родившаяся в Браззавиле, широко улыбаясь, заговорила со мной по-русски совсем без акцента. Сначала я очень удивился, но потом понял, что при коммунизме она училась в Москве и сейчас хотела вернуться к какой-то подружке. Она была счастлива, что смогла уехать из Африки. Конечно, в России ее ожидал большой сюрприз, потому что она не знала, как изменился Восточный блок за последние десять лет, но, по крайней мере, она была жива и убегала от бушующей гражданской войны. В отличие от счастливых африканцев, многие французы, которые были в самолете, потеряли из-за гражданской войны все. Там был парень, у которого был настоящий психический срыв. Он все время повторял: «Мой дом, мой джип, моя собственность, они отобрали у меня все, у меня нет ничего во Франции, что я буду там делать?»

Задание было выполнено успешно. Все беженцы были вывезены. После миссии «Пеликан» в Конго легион вернулся к миссии «Епервье», которая ожидала нас в Чаде. Мой эскадрон также покинул Габон и вернулся в Нджамену, где я снова встретился со своими друзьями из Второго иностранного пехотного полка и Второго эскадрона. Тодоров еле успел рассказать мне о футбольном турнире, сопровождаемом всплесками автоматов в аэропорту в Браззавиле, как нас снова погрузили в самолет. На этот раз мы полетели на восток, вглубь Чада.

Мы приземлились в городе Абеше, где наша военная база со своим десятком бунгало, ангарами и взлетно-посадочной полосой была единственным признаком цивилизации. Начался марш через пустыню, во время которого нас обучали стрелять из базуки LRAC. Нашими мишенями были остатки грузовиков и других транспортных средств, пострадавших от снарядов двадцать пять лет тому назад во время кровопролитной гражданской войны. Мой напарник дал знак, что ракета заряжена, хлопнул меня по каске и бросился в сторону, чтобы не обжечься пламенем, которое извергалось сзади. В нескольких метрах от нас стоял старший бригадир Хант, который смотрел в бинокль, как я стреляю, и одобрительно кивал.

Я был готов выстрелить второй ракетой, когда за целью показался караван. Я протер глаза, снова посмотрел и уже более четко увидел верблюдов и людей на них. Это были кочевники, которые пересекали пустыню таким же образом, как и их предки сотни лет назад. “Alte Au Feu!”, выкрикнул Хант, приказывая прекратить огонь. Он тоже увидел караван.