Шёл 1946 год. Однажды сентябрьским днём в учебный класс влетел Валька. С ним Ваня подружился с первых дней учёбы. Отец юноши погиб, мать тоже погибла, попав под бомбёжку в поезде, который вёз их с Валькой в эвакуацию. Как и многих ребят, его определили в училище.

– Ребята! Ребята! – закричал он. – Фашистов на вокзал привезли! Айда бить гадов!

Все, как по команде, вскочили и шумно понеслись за Валькой. Бежать было недалеко. Мальчишки с каменными и решительными лицами, став мгновенно серьёзными и взрослыми, изо всех сил словно летели на вокзал. У многих были сжаты кулаки, и каждый из них был готов бить фашистов! Вот и перрон!

Возле вагонов стояли жалкие, в обношенной и потрёпанной одежде чужие солдаты. Многие из них, щурясь от яркого и жаркого солнца, сидели, стояли возле вагонов и даже лежали прямо на земле. Вели себя они покорно, тихо, почти не разговаривали между собой, будто боялись чего-то.

Увидев тщедушных, одетых в чужую форму солдат, Ваня с Валентином, как и другие ребята, внезапно остановились, уставившись на охраняемых конвоем пленных немцев.

– Ребята, уходите, здесь не положено быть! – обратился к ним один из конвоиров.

Молча, с наполненными ненавистью глазами, стояли как вкопанные мальчишки. И тут пленных стали кормить обедом. Из больших термосов им в миски разливали суп!

– Что вы делаете? Это же фашисты! – заорал Валька. – Они убили наших отцов!

– Это уже не фашисты, а пленные немецкие солдаты, – спокойно ответил подошедший майор, на груди которого сверкали боевые награды. – Идите, ребята, они получат своё!

Валька резко повернулся и, опустив низко голову, побрёл прочь. Ваня взял друга за руку. По лицу юноши бежали слёзы.

– Гады! Гады! Фашистская сволочь! – шептал он, медленно удаляясь от перрона.

В этот день в училище отменили занятия.

На следующий год Тихоокеанский флот пополнили первые выпускники Владивостокского военно-морского училища среднего плавсостава.

– Бабушка, почему деда никогда не надевал эту медаль? – обратилась Светлана к Дарье Никитичне.

– Она не его, – с грустью в голосе произнесла женщина почтенного возраста.

Дарья, несмотря на годы и постигшее её горе, сохранила мягкое свечение в карих глазах. Её волнистые и пушистые волосы, чуть припорошённые сединой, не старили обличья и не подчёркивали груз прожитых лет.

Сегодня девять дней со дня смерти Савелия. Всего девять! Кажется, что за эти дни прошла целая жизнь, но совсем иная, не та, что они жили вместе с Саввой. Рано нашла его смерть. Только вышел на заслуженный отдых, и вдруг – инфаркт. Столько они мечтали переделать вместе, посетить места его боевых лет, навестить сослуживцев Саввы, детей… А вместо этого все встретились на похоронах мужа. Хорошо, что внучка, Светланка, переехала к ней жить.

– Ты мне никогда не говорила об этом! – перебирая документы умершего, рассматривая его боевые награды, сказала девушка.

Она взяла в руки золотистую, но потемневшую от времени медаль «ЗА ОБОРОНУ СТАЛИНГРАДА». На почерневшем фоне вылиты пять фигур солдат, словно застывших с винтовками наперевес, готовых к штыковой атаке. При пристальном рассмотрении были видны решительные глаза бойцов, будто говоривших: «Ни шагу назад!» Они преисполнены верой в победу над фашизмом. Один из них держит знамя. С левой стороны видны очертания танков и летящих самолётов. На самом верху полотнища гордо реют серп и молот. По центру верхней части медали расположена звезда, которая разделяет выгравированную надпись на две части. Внизу медаль сохранилась хуже из-за тёмно-зелёного налёта, портившего металл. Так же выглядела и обратная сторона медали, на которой тоже была крупная надпись: «ЗА НАШУ СОВЕТСКУЮ РОДИНУ». Всё одинаковым шрифтом, а в верхней части вновь разместились серп и молот.

Но самой удивительной была планка медали, состоявшая из двух когда-то золотистых лент с красной полосой по центру. Да, её нельзя было назвать чистой, а левая часть была и вовсе залита кровью. Это был несомненно след крови! И никакое время не стёрло его присутствия.

Девушка впервые видела эту медаль, которая никогда не украшала мундир и костюм деда.

– Ба! Расскажи о ней! – вновь обратилась она к Дарье, рассматривая награду.

– Хорошо, расскажу. Может быть, правда, кое-что подзабыла, но главное всё равно помню.

Случилось это в 1944 году на Белорусском фронте во время боёв за освобождение Белоруссии. Ты же знаешь, что наш деда был разведчиком в артиллерийском полку и ему часто с товарищами приходилось ходить в тыл противника за сведениями о боевых позициях врага, чтобы потом наша артиллерия вела прицельный огонь по их огневым точкам. Во многом артиллерийская подготовка была залогом последующих наступательных операций Красной армии. Вот и в тот майский день разведгруппа получила задание по сбору сведений о позиции немцев.

Савелий со своим другом Николаем, а вот фамилию его я не помню, готовились к выполнению задания вместе с остальными разведчиками. Коля родом был с Урала, ещё совсем молодой, двадцати пяти лет не было. При выполнении подобных заданий запрещалось брать с собой любые личные вещи, но Николай никогда не снимал свою медаль «За оборону Сталинграда», вручённую ему в 1943 году. Она стала для него своего рода талисманом. Николай всё говорил, что уж если он выжил в тех страшных и кровопролитных боях под Сталинградом, то точно должен дойти и до Берлина. Ну а медаль, как охранная грамота, с тех пор и не снималась с его гимнастёрки, всегда придавала ему сил и решительности в нужный момент.

– Знаешь, Савва, притронусь к ней, и кажется мне, что вся пролитая кровь моих товарищей вливается в меня, и тогда я пру напролом и сам чёрт меня не берёт! Как заговорённая она!

Это была единственная боевая награда Николая. Молодой ещё был. «Старики», в том числе и Савелий, жалели его, старались оградить от смертельной опасности. Не уберегли…

Николай успел до войны только-только жениться, прожил с молодой женой всего месяц! А тут война, и его, двадцатилетнего пацана, сразу призвали в армию и на фронт! Он показывал Савве фотографию жены, часто и письма её читал. Ну вот, значит…

Получили разведчики задание. Всё как всегда. Привыкли уже к этому. Знали, конечно, что могут и не вернуться, теряли они своих товарищей, кто-то да не возвращался. Часто даже тело погибшего приходилось оставлять, не было никакой возможности забирать его с собой.

– Бабушка, он погиб! И эта медаль его? – прервала рассказ Светлана.

– Да, дорогая, это так. Но слушай дальше до конца эту печальную историю.

Разведчики уже выполнили задание. Пришлось брать языка. Он оказался осведомлённым, поэтому прихватили его с собой. Нарисовали карту размещения огневых точек немцев. Всё складывалось благополучно. Но, уже покидая вражеские позиции, наткнулись на автоматчиков, прочёсывавших лесок, в котором были наши разведчики. Завязался бой. Николай был ранен. Савва его потом долго нёс на себе. Пришлось некоторым ребятам остаться для прикрытия, а остальные пошли через линию фронта к нашим.