Десио увидел, как побледнел служитель, услышав такое наставление. От возбуждения у властителя взмокли ладони. Пока Ирриланди выстраивал почетный эскорт для перехода во дворец, его господин не удержался и оглянулся назад. Смертельно бледный псарь надел плотные рукавицы. Затем он взял в руку пару толстых плетеных ремней и подал сигнал рабам, которые, едва преодолевая очевидный страх, стащили с клети чехол. Раздался хриплый лай, и рабы отпрянули в стороны. Тогда псарь поднес к губам костяной свисток и один раз свистнул. Из отверстия в клети немедленно высунулись две оскаленные морды с широко расставленными глазами и стоящими торчком ушами. Два пса устрашающего вида заскребли когтями по стенке клети. Рабы попятились еще дальше, а воины из дома Анасати сжали рукояти мечей.

— Хороши, — выдохнул Десио, когда псарь приблизился к клети и закрепил ремни на двух ошейниках, украшенных драгоценными камнями. Широкогрудые псы с массивными челюстями вырвались из своей темницы со стремительной грацией сильных хищников. Масть у них была необычная: рыжие и черные полосы.

Перепрыгнув с барки на причал, они уселись на досках с таким царственным видом, как будто все вокруг принадлежало им.

— Господин мой, позволь предупредить: от них лучше держаться на расстоянии, — тихо посоветовал Джиро.

Десио последовал совету, пусть даже исходившему от врага.

— Хороши, — повторил он.

Однако ему тут же пришло на ум, что янтарные, угрожающе-равнодушные глаза псов чем-то похожи на глаза его кузена Тасайо. Раздосадованный этой мыслью, он знаком приказал советнику и эскорту следовать за ним и двинулся ко входу в главную палату.

— Что же собой представляют эти собаки? — спросил властитель Минванаби, когда они уже достигли возвышения с множеством разбросанных подушек.

— Это охотники, не знающие равных. Повинуясь жесту Джиро, псарь отвел несравненных охотников в безопасный угол, где не проходили слуги и до любой из дверей было далеко. Псы сели, но были настороже; в их глазах можно было прочесть беспокойство и голод.

Только сейчас заметив неодобрительное покачивание головы Инкомо, Десио сообразил, что проявленный им откровенный интерес ставит его в невыгодное положение. Расположившись на подушках, он процедил:

— У нас тоже прекрасные гончие.

Джиро мягко заметил:

— Но не такие, как эти, господин мой. Может, потом, когда мы закончим беседу, ты захочешь, чтобы я показал тебе, что они умеют?

Десио просиял:

— И в самом деле, почему бы и нет? Однако давайте сначала перекусим.

Поспешно приблизились рабы с полными подносами яств и напитков. Сидя с горделиво выпрямленной спиной, Десио лишь усилием воли сдерживался, чтобы не оглядываться на собак, которые глухо рычали, когда кто-либо проходил мимо. Он подал знак, и Ирриланди отвел почетный эскорт Минванаби на почтительное расстояние; то же проделал сотник из охраны Джиро, и в огромную палату вошли Другие слуги с чашами и полотенцами для омовения обоих благородных собеседников.

Один из псов слегка заскулил. Не обратив на это ни малейшего внимания, Джиро обмакнул кисти рук в благоуханную воду, а затем помахал ими в воздухе, чтобы просохли пальцы.

— Твой дом производит незабываемое впечатление, господин. Когда я представляю себе, как выглядит эта палата в дни торжеств и увеселений, заполненная праздничной толпой… я глубоко сожалею, что мне не довелось присутствовать на чествовании Имперского Стратега.

Инкомо, сидевший по правую руку своего хозяина, застыл на месте. Он пристально взглянул на Десио, и по окаменевшему лицу господина понял, что тому не требуются никакие подсказки: властитель не пропустил мимо ушей упоминание о событии, во время которого госпожа Мара сумела завлечь прежнего властителя Минванаби в ловушку бесчестья и обрекла его на ритуальное самоубийство.

В огромном зале стояла мертвая тишина. Затем Десио потянулся и взял с подноса стакан фруктового сока; то, что он не отдал предпочтения более крепкому напитку, служило верным признаком его скрытого гнева. Он не даст сбить себя с толку; никакие уловки с охотничьими собаками не заставят его забыть о неизменной опасности, исходящей от дома Анасати. Десио — могущественный правитель; он сидит в своей собственной палате, и пусть молчание продлится хоть целую вечность, он не снизойдет до того, чтобы поинтересоваться, зачем пожаловал к нему этот дерзкий второй сын Анасати.

Джиро позволил молчанию затянуться достаточно долго: надо же было показать, что запугать его не удалось. С внезапным оживлением он заговорил:

— Всех радуют вести из Дустари. Теперь, когда кочевники пустыни и их союзники разгромлены, Империя будет долгие годы наслаждаться миром на южных границах.

Десио перехватил предостерегающий взгляд первого советника. Как видно, Джиро неспроста упомянул о союзниках, и это можно было трактовать двояко. Либо он догадался, что кочевники действовали по наущению Минванаби, либо Анасати получил сведения от агентов, замаскированных не хуже, чем шпионы Мары.

Один из псов заскулил, и приставленный к ним служитель возмущенным шепотом выбранил провинившегося.

Властитель Минванаби ничего не сказал.

— Если не приписывать все успехи сказочной удаче Акомы, этот триумф долго будет считаться непревзойденным, — закончил Джиро и надолго погрузился в безмолвие, доказав тем самым, что и он не прочь помолчать.

Десио лениво опустошил свой стакан. Он выслушал несколько слов, почти беззвучно сказанных его советником, а затем ответил в безупречной форме:

— Любое деяние, предпринятое для защиты Империи, достойно рукоплесканий. Или ты придерживаешься иного мнения?

Джиро холодно улыбнулся:

— Долг каждого властителя — служить Империи. Это само собой разумеется.

Наступившая пауза грозила затянуться. Спасать положение пришлось первому советнику, поднаторевшему в дипломатических переговорах.

— Мне даже трудно представить себе, как относится властитель Текума к блестящей победе госпожи Мары.

Джиро как будто только и ждал этой реплики и вежливо кивнул:

— Мы, Анасати, оказались в трудном положении. Кровное родство с наследником Мары вынуждает нас служить тем целям, которые время от времени совпадают с интересами Акомы.

— Продолжай, господин, — подбодрил его советник, быстрым взглядом дав понять своему повелителю, что пора бы проявить любезность и предложить визитеру угощение.

Десио последовал безмолвной подсказке, хотя лицо у него оставалось столь же хмурым.

Джиро принял стакан фруктового напитка, смешав для себя различные соки в таком же сочетании, какое выбрал перед тем властитель Минванаби. Он сделал глоток, отбросив со лба блестящие ухоженные волосы, и уставился взглядом в пространство.

— Разумеется, долго мириться с таким неестественным положением невозможно. — Его манера держаться неуловимо изменилась: теперь это было воплощенное чистосердечие. — Конечно, я в достаточной мере озабочен судьбой моего племянника, но позвольте мне высказаться откровенно. — Он помедлил и еще несколько раз неторопливо отхлебнул из своего стакана. — У матери маленького Айяки слишком мало друзей, чтобы оправдать выбор столь опасного пути для семьи Анасати. Поэтому я не удивлюсь, если с моим племянником приключится какая-нибудь беда. Мой отец не склонен считаться с капризами судьбы, но мы с братом придерживаемся иных взглядов.