Горячий душ Амалии очень понравился, хотя она призналась, что ванна все же лучше. Бекет подарил ей новую зубную щетку, показал, как выдавливать мятную пасту и как чистить зубы. Амалия повторяла за ним незнакомые движения, морщилась и не понимала, для чего это делается, а когда поняла, рассказала Бекету, что зубы лучше чистить кусочком морской губки.

Жидкость для мытья рук ей тоже не понравилась, и интресса пользовалась своим кусочком мыла, сваренного на травах.

Не привели ее в восторг и разогретые в печке обеды, но Бекет пообещал, что в доме на острове у них непременно появится свой повар, и это помогало Амалии мириться с невкусной пищей.

По мере приближения «маскота» к району пограничного окна Бекет все больше времени проводил в пилотском кресле, в то время как Амалия спала, восстанавливая силы после череды потрясений.

Наконец, антенны захватили сигналы радиомаяков, и поначалу Бекет принял их за помехи, но расстояние до пограничного «окна» сокращалось, и сигналы становились отчетливее. Прошел еще час, и приемное устройство сумело различить заложенные в код координаты.

Впервые за последнее время автопилот заметно скорректировал курс, и Бекет узнал, что до прохождения пограничного рубежа осталось два с небольшим часа.

Но радоваться было рано, ведь дополнительные баки уже опустели, поскольку топливо расходовалось на работу гравитационных соленоидов.

Отключить их Бекет не мог, боясь снова перепугать Амалию. Впрочем, были и другие, весьма приятные причины держать гравитацию включенной.

Наконец, радар «маскота» поймал жирную метку крейсера «Алонсо», и Бекет перевел истребитель на ручное управление. Для выхода из создавшейся ситуации ему следовало применить весь свой опыт переговорщика, ведь, чтобы продолжить путь, требовалось горючее. На борту крейсера запас авиационного топлива, конечно, имелся, но команда крейсера не имела права продавать его проходящим кораблям, да и заплатить Бекету было нечем.

Но и это была еще не самая большая проблема, в крайнем случае даже на остатках в баках он мог разогнаться и двигаться инерционно. Правда, путешествие при этом растянется на месяц, но все же это возможно. А вот пройти досмотровый туннель, не имея разрешительных документов, и это при том, что «Алонсо» чаще стреляет, чем выслушивает объяснения, – для этого требовались и мастерство, и выдержка.

«В крайнем случае мы ничего не успеем почувствовать… – подумал Бекет и обернулся, чтобы взглянуть на спящую Амалию. – А эта малышка даже не успеет испугаться».

Однако он был стар-мастером, а потому приготовился дать решающее сражение.

Не обнаружив в передаточном блоке никаких разрешительных документов, команда «Алонсо» ненадолго включила радио на прием. Совсем ненадолго, перед тем как сделать залп.

– Офицер федеральной службы безопасности просит помощи и содействия у команды крейсера! Повторяю: офицер федеральной службы безопасности просит помощи у капитана и команды крейсера «Алонсо» с регистрационным номером двести тринадцать – альфа – двадцать шесть – тридцать восемь!

Номер крейсера нигде не публиковался, и, называя его, Бекет заявлял о себе как о человеке весьма информированном.

– Копия запроса о помощи передана в штаб службы по «спач»-каналу, – добавил он очередную угрозу, хотя никакой «спач»-установки, позволявшей перебрасывать радиосообщения через рубежи аномалий, у него не было, о чем на крейсере вполне могли догадываться. «Спач»-модули являлись новинками аппаратуры связи и на устаревшем «маскоте» оказаться никак не могли.

– Борт двенадцать – восемьдесят три, вы не фигурируете в наших архивах, просьба воздержаться от приближения к «окну», в противном случае вы будете уничтожены…

«Надтреснутый голос, интонации шизофренические. Этого мерзавца что-то угнетает, он говорит через силу и желает поскорее прекратить переговоры, ему проще дать залп», – начал анализировать Бекет.

– Я нуждаюсь в вашей помощи, капитан, у меня на исходе топливо и нет денег, чтобы заплатить за него. Я полностью в вашей власти, но должен выполнить важное задание. Вы меня понимаете?

«Вот так, точно по учебнику – открыться полностью и продемонстрировать свою абсолютную беззащитность и зависимость от него… Теперь ты должен попасться, скотина. Ну?..»

– Я… Мне…

Тяжелый вздох.

«И кто берет на службу таких субъектов? Где наша военная медицина? Где комиссии?» – мысленно негодовал Бекет.

– Я не знаю, у вас нет никаких разрешительных документов… Может, хотя бы фальшивый чип откопаете?

В голосе надежда. Как реагировать на фальшивый чип, он знает – залп и тишина.

– Повторяю, капитан, с вами говорит специальный агент федеральной службы безопасности! Только от вас сейчас зависит, будет ли выполнено важное задание. Мне необходимо топливо.

– А у вас на борту… есть женщина? – неожиданно спросил Шизик. Так его назвал про себя Бекет.

– Да где же мне в космосе взять женщину, коллега? – с усмешкой произнес Бекет, однако по его спине пробежали мурашки. «Шизик» оказался сверхпроницательным.

– Я не могу допустить вас в таможенный туннель.

– Я на этом и не настаиваю. Мне нужно топливо.

Бекет чувствовал, что начинает прихватывать сознание своего противника. Он намеренно подбрасывал ему отвлеченные цели, чтобы тот не вступал в конфликт со своими укоренившимися, связанными со служебной деятельностью фобиями. Этот шизик сжигал корабли десятки или даже сотни раз, но Бекет готов был поспорить, что он еще ни разу не получал просьбу о заправке топливом.

– Я… Мне… – В динамике послышалось сопение. – А у вас точно нет на борту женщины?

– Разумеется, нет. Но вы можете посетить мой корабль и проверить это, – продолжал блефовать Бекет.

– Вы вот что…

И снова сопение.

– Выдвигайтесь к инфрасинему излучателю. Там есть шлюз для судов снабжения, – сдался Шизик.

– Благодарю вас, капитан. Для подтверждения собственного статуса я могу подиктовать восемнадцать цифр «красного кода»…

– Не нужно, я уже принял решение, – нервно ответил Шизик, и Бекет не стал настаивать. Он направил «маскот» к крейсеру и стал ждать реакции приемной аппаратуры на инфрасиний сигнал.

Метка крейсера стремительно увеличивалась, и на всякий случай Бекет двигал истребитель в нижнюю часть передней полусферы «Алонсо», зная, что там для его пушек невидимая зона.

– Вы подходите слишком низко! – раздался раздраженный голос Шизика.

– Прошу прощения, сэр, сейчас я подкорректирую курс, – отозвался Бекет, придавая своему голосу максимально доброжелательную и даже преданную эмоциональную краску.

Вот и инфрасиний сигнал, подаваемый навигационным экстратором с левого борта крейсера.

– Мэйджор, я люблю тебя… – прозвучало над ухом Бекета, и руки Амалии обвили его шею. Бекет быстро приложил палец к ее припухшим губам, и Амалия поняла, что происходит что-то серьезное.