Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда ты и стал спать с другими женщинами? Зачем? – едва слышно спрашиваю я.
– Встречи с Мэйв придавали моему одиночеству что-то… не знаю, вроде постоянства. Она была со мной, так как считала, что у нас есть будущее, и, думая, что у меня есть деньги, хотела их прикарманить, но я-то был с ней из мести. Прослышав, что ее детей обижают в школе, потому как все знали, что их мама спит с мужчиной, который не является их отцом, я наконец прекратил наши встречи. Такое я уже стерпеть не мог, поэтому положил конец этим отношениям и выписал Мэйв чек, чтобы она отправила детей учиться в школу, где никто их не знает, где они могли бы начать с чистого листа. Потом я пытался избавиться от осадка, оставленного Мэйв, при помощи женщин, что не давали мне прохода. Но чем больше их становилось, тем сильнее я терял интерес. Последние несколько лет все мое внимание сконцентрировано на Тэмсин. Только благодаря ей я еще не сошел с ума. Она была единственно важным человеком в моей жизни. До тебя.
Я молчу, потому что хоть и польщена, но и злость тоже унять не выходит.
– Когда я увидел твое имя на обороте той обложки, у меня сработал рефлекс, – продолжает Мэл. – Я взял телефон и согласился на работу, которую Райнер предложил мне несколько месяцев назад. Выложил свои ультиматумы, включая требование тебя в качестве фотографа. Райнер отчаянно нуждался в авторе хитов для Ричардса. Он согласился выполнить все мои пожелания, включая самое сумасшедшее – прислать сюда тебя. Просто поразительно, сколько всего сходит с рук во имя творческого процесса. Я мог бы сказать, что для работы над этим альбомом мне нужен весь состав «Викториа,с Сикрет» и десять килограммов дури, и был бы самым счастливым паршивцем.
Я легонько ударяю его и не могу сдержать смех, потому что он и впрямь мог об этом попросить, но все же попросил меня.
– Поэтому на пару месяцев я отвез Тэмсин к бабушкам, а сам стал планировать, как испортить тебе жизнь и навредить твоей карьере. Знаю, очень по-детски. Поверь, в мыслях мой план не звучал так возмутительно глупо, пока я не произнес его вслух. Я хотел заставить твоего парня расстаться с тобой, окунуть тебя в реальность, в которой существовал сам. Но очень скоро узнал два факта, которые помешали претворить в жизнь мои грандиозные планы в стиле злодеев «Марвел».
Мэл трет щеку. Его волосы взлохмачены, брови сведены к переносице, а скулы такие острые и выступающие, что мне не верится, что он действительно создан из плоти и крови.
– Сначала я узнал, что на самом деле ты не совершала тех ужасных поступков, в которые я поверил. Это уже само по себе испортило мне квест под названием «Рори – исчадие ада». А во-вторых, даже если ты действительно сотворила те ужасные вещи, даже если это все было правдой, я все равно не смог бы умышленно или намеренно причинить тебе вред. Я не хотел причинить тебе вред. Я по-прежнему безумно тебя любил независимо от твоих ко мне чувств. Я любил тебя, когда ты меня ненавидела, любил, когда думал, что ты равнодушна ко мне, и любил, когда ты сомневалась во мне. Но когда я понял, что ты тоже любишь меня… Все кардинально изменилось. Земля продолжала вращаться. Дни шли своим чередом. Все изменилось, кроме одного – моей любви к тебе.
Когда мы подходим к двери, я смотрю себе под ноги. Меня охватывает стыд. Стыд, что меня не было рядом с Мэлом, когда он нуждался во мне сильнее всего. Стыд, что стала человеком, который, по его мнению, не мог бы беззаветно и всей душой полюбить Тэмсин.
Она связана не только с мужчиной, которого я люблю, но и с моей сводной сестрой. Какими бы ни были мои чувства к ней, Тэмсин всегда будет частью меня.
Я глотаю комок в горле.
– Я хочу познакомиться с Тэмсин. То есть лично.
Я поднимаю глаза на Мэла и вижу в его глазах столько облегчения и любви, что удивляюсь, почему мое сердце не выпрыгнуло от радости из груди как пиньята с разноцветными лентами и конфетами.
Понимая, что у Мэла была веская причина считать меня чудовищем, трудно сердиться на него за то, что скрыл от меня Тэмсин. Мне даже трудно злиться на Глена за то, что чуть не убил меня в младенчестве. Все-таки спустя столько лет все эти события привели меня сюда. Я больше не обижаюсь на Мэла, который в первый мой приезд скрыл, что знал тайну моего отца. Не потому, что он имел право утаивать от меня информацию, а потому, что сегодня я узнала о Мэле кое-что важное. Любимых он ставит на первое место. И иногда, как моя мама, привирает, чтобы обезопасить нас и защитить.
Привирать вынуждает любовь.
Я не оправдываю Мэла. Я бы каждый божий день припоминала ему то, как он обращался с Шоном и Мэйв, но была бы лицемеркой, если бы не понимала, почему они так поступили. Я тоже изменила Кэлламу.
– Ты больше не можешь играть в Бога, – показываю я пальцем на Мэла.
Он кивает.
– Кто сказал, что я в него играю? – он, улыбаясь, потирает шею.
Я бью его в грудь.
– И утаивать от меня тоже ничего не смей. Я серьезно.
– Не буду, – обещает он.
Я тереблю кольцо в носу, а Мэл отворяет дверь.
– Как мне поступить с Дебби?
Он заталкивает мой чемодан в дом и заходит следом за мной.
– С одной стороны, меня переполняет благодарность за то, что она уберегла меня от правды, ведь я чувствовала себя любимой и значимой для отца. Я понимаю, что тем самым мама меня защищала: выставила себя в дурном свете, чтобы у меня сложилось об отце самое приятное впечатление, хотя способ она выбрала довольно извращенный. Да и когда я была подростком, отношения у нас складывались запутанно. Выйдя сегодня из бара, я готова была вернуться домой и наладить с ней контакт. Потом ты рассказал о том вранье насчет аборта, как она отправила тебе письмо и фотографии, не сообщив, что спрятала твои письма. Как мне простить
