Джейсон даже оглянулся в поисках мифической кареты – и ксвоему изумлению, обнаружил ее приткнувшейся к тротуару. Карета темно-зеленая,марки «Волга», правда, без шашечек на дверцах, однако говорят, что русские«чайники» берут куда дешевле государственных грабителей. Он уже сделал шаг вэтом направлении, как вдруг раздался громкий женский визг. И Джейсон обнаружил,что Анрио, без устали прыгавший вокруг Сони с одурело-счастливым видом(совершенно верно говорила прабабушка Варвара: «Все мужики одинаковы, все кобели!»),вырвал-таки поводок из рук женщины с сиреневыми волосами.

Обретя свободу, Анрио подпрыгнул особенно высоко, лизнулСоню в нос – и понесся куда-то прочь, потеряв голову от восторга и волочаповодок за собой. Следом, простирая руки и призывая «Анрюшечку пойти домоюшки»,с необыкновенной скоростью бежала его несчастная сиреневолосая водительница.Скоро они затерялись меж бессмысленного нагромождения зданий.

Соня какое-то время смотрела им вслед, потом, пожав плечами,скользнула невидящим взглядом по Джейсону и вошла в подъезд дома номер 49.

Он для нее просто не существовал! Она его даже не заметила!Как говорят эти краснобаи русские, Соня его в упор не видела!

Джейсона это так оскорбило, что все разумные мысли вмигвылетели у него из головы. Черта лысого он вот так утрется и гордо уйдет,оставив мошенницу пребывать в блаженной уверенности, будто ее нечистое делоосталось не разгаданным тупым австралийцем. Надо бросить ей правду в лицо. Даеще пригрозить судебным разбирательством. А что? Разве подлый обман Джейсона –не попрание его человеческих прав?

Образ международного трибунала в Гааге уже заколыхался предвозмущенным воображением Джейсона. Он шагнул вслед за Соней, намереваясьдогнать ее, как вдруг увидел, что дверцы зеленой «Волги» распахнулись и оттудавылетели два молодых человека. Один был тощ, губаст и рыжеволос, другойпроизводил впечатление припорошенного серой пылью. Молодые люди наперегонкибросились к подъезду, в котором скрылась Соня. Мимо Джейсона они промчались, необратив на него ни малейшего внимания, и тот невольно уловил обрывки ихразговора:

– Настоящая Сонька! Настоящая!

– Смотри, чтоб опять не было осечки. Убью, если что…

– Да бро-ось! Какая может быть осечка? Я ж с ней, сучкой, впятом классе учился!

– Ну, тогда в темпе. Ох, доберусь я до нее…

– Слышь… – Рыжий запнулся уже на пороге подъезда. – А как тыдумаешь, та, другая, в красном платье, все еще лежит в Женькиной квартире?

– А куда ж ей деваться? Или решила пойти переодеться?Мертвые, знаешь ли, ходить не могут.

– Ох и запашок там небось!

– А ты нос зажми. И ходу, ходу!

Рыжий и Серый ворвались в подъезд.

Джейсон затоптался на ступеньках. Похоже, он вот-вот станетневольным свидетелем преступления. И жертвой его падет не кто иная, какразбившая ему сердце Соня Богданова. Ну вот она и накликала кару небесную насвою победную головушку! Как говорится, по делам вору и мука!

И тут благородное сердце Джейсона Полякофф дрогнуло.Все-таки два года его жизни были освещены – и освящены! – любовью к этойженщине. Она принесла ему огромное горе, но приносила и огромную радость.Пожалуй, жестоко, даже подло будет вот так уйти и бросить ее на растерзаниеэтим двум молодчикам – у таких наверняка руки по локоть в крови невинных жертв.Они упомянули какую-то «ту, другую, в красном платье», труп которой, вероятно,уже начал разлагаться…

Необходимо предотвратить новое преступление! Он остановитзлодеев, а спасенной Соне горько бросит в лицо: «Да знаешь ли ты, кому обязанажизнью?»

Джейсон сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащилминиатюрный электрошокер. Перед другими моделями, требовавшиминепосредственного контакта с объектом (что не всегда безопасно для субъекта!),у него было особое преимущество: этот шокер выбрасывал из себя парализующиенити в пять тысяч вольт, способные в радиусе нескольких метров уложить какогоугодно громилу как минимум на четверть часа.

Решительно откинув со лба волосы, Джейсон ворвался вподъезд.

* * *

– Какого беса они все здесь находят? – жизнерадостно шепнулБорис Немкин своей спутнице, с видом глубокого превосходства глядя на толпуиностранцев, снующих меж двух знаменитых северолуцких храмов, по командеэкскурсоводов то дружно задирающих головы, то поворачивающих их направо иналево, то столь же дружно потупляющих взор. Все вместе здорово напоминалозарядку для измученных остеохондрозом заграничных шей.

– Не беса, а бога, – огрызнулась стоявшая рядом с ниммолодая женщина, и Борис покосился на нее с некоторым недоумением.

Его боевая подруга явно не в себе. Нынче утром, когда шли надело, была решительна, невозмутима и спокойна как лед, а сейчас ее ощутимотрясет, взор мечется, она непрестанно и нервически потирает пальцы, словнокакая-нибудь леди Макбет, выходящая из спальни очередной жертвы. «Нет, с рукмоих все океаны мира крови смыть не смогут!»

И это упоминание о боге… неужели начинает проявлять себязагадочная славянская душа, которой положено непременно приступить к раскаяниюпосле очередного грехопадения?

– Девуля, – ласково сказал Борис, – малютка, ну что ты?

Он всегда звал свою приятельницу, бывшую одного с ним роста,а на каблуках – гораздо выше, всякими уменьшительно-ласкательными именами:девуля, лапуля, крошка, малютка, малышка и так далее. Это помогало Борисучувствовать себя сантиметров на десять выше, как и положено настоящему мужчине.Другое дело, что она терпеть не могла всех этих наименований, особенноморщилась при слове «девуля». Поэтому Борис Немкин чаще всего называл ее именнотак.

– Успокойся, Девуля! Ведь все сошло отлично, да? На тебяникто и внимания не обратил, весь удар принял твой героический Борик. Хотя,надо признать, и я отделался легким испугом, даже справку о состоянии на учетев психушке предъявлять не пришлось. Принял на грудь порцию трясущегосястарушечьего возмущения и отбыл – не то со щитом, не то под щитом, никогда немог упомнить, как следует говорить.

Она вдруг хихикнула – да так громко, так нервно, чтокакой-то поджарый заграничный мен покосился на нее испуганно.

– Спокойно! – приказал Борис шепотом, шныряя вокруг злымиглазами. – Спокойно, Девуля! Совсем ни к чему привлекать всеобщее внимание.Что, возникли какие-то проблемы и я о них не знаю?