Одновременно государство активно регулировало внутренние налоги, стараясь получить максимум дохода от натуральной аграрной экономики и диверсифицировать источники поступлений, развивая промышленность. Экономическая политика властей – протекционизм, когда речь шла о других странах, деятельное вмешательство государства, когда речь шла о собственных подданных, – в XVII веке заложила основы того, что некоторые исследователи называют «модернизацией» России. Этот термин следует применять с осторожностью – он отсылает к модели, которую критикуют как евроцентричную (поскольку она не учитывает гораздо большую мощь экономики евразийских и азиатских стран в раннее Новое время) и детерминистскую, так как торговля в раннее Новое время неизбежно вела к установлению капитализма современного образца. Разумеется, в России не случилось ни коммерциализации, ни открытия экономики вовне. Экономическая модель, как и политическая, создавалась государством и замыкалась на нем – как и положено в государстве, преследующем амбициозные цели в условиях крайней нехватки ресурсов. Транзитная торговля, экспорт, налоговая и промышленная политика, становление класса торговцев – все это зависело от государства и преследовало цель увеличения его доходов. Заняв такую позицию, Россия по максимуму использовала имевшиеся у нее ограниченные ресурсы – природные, человеческие, политические – и чрезвычайно успешно преследовала свои цели.

Внешняя торговля России в XVI–XVII веках относилась к типу «ориентированных на спрос», по выражению Ярмо Котилайне: Россия получала прибыль от продажи товаров на экспорт и взимания таможенных пошлин с транзита. Модель была несложной: почти весь экспорт состоял из сырья и по большей части находился в руках иностранцев. Торговый баланс был положительным – в эти столетия Россия не являлась крупным рынком для зарубежных товаров. Средств, которые можно было пустить на траты, имелось немного, деревни обеспечивали себя всем необходимым (чем дальше, тем больше – особенно после введения крепостного права в 1649 году), а в крестьянском производстве применялось местное сырье.

С XVI века резко увеличилась потребность в русском сырье, шедшем на нужды флота (лес, железо, канаты, сало, лен, кожи): его закупали страны Северной Европы и особенно Англия. Такие страны, как Англия, Франция, Нидерланды, строили торговые и военные суда и зависели от поставок материалов из России. Меха продолжали пользоваться спросом у европейцев – представителей растущего среднего класса; европейские регионы, производившие текстиль и кожи, процветали благодаря русскому сырью. Спрос на него поддерживался также за счет экономического роста и развития торговли в Османской империи, Персии, Китае. Россия извлекала разнообразную выгоду из торговли с другими странами: продавая товары, на которые имела монополию (это давало лишь несущественный доход), устанавливая протекционистские тарифы и продавая монопольные права иностранцам.

ТОРГОВЫЕ ПУТИ И ПРОДУКЦИЯ: СЕВЕРНАЯ ЕВРОПА

Торговля России с североевропейскими странами издавна шла через Новгород, но после его завоевания (1478) московские правители решили обустроить порт на Балтике, чтобы извлекать прямую выгоду из зарубежной торговли (см. карту 2). До 1700 года этого, однако, сделать не удавалось. Но случайное появление английских купцов в 1550-х годах дало толчок торговле с Северной Европой на крайне выгодных для России условиях.

Как указывалось в главе 2, после прибытия Ричарда Ченслора на берега Белого моря в 1555 году английская Московская компания получила право вести беспошлинную торговлю и держать склады в Холмогорах, Вологде и даже в Москве. В 1557 году англичанам уже принадлежала канатная мастерская в Холмогорах, купленная, чтобы производить самый востребованный экспортный товар. Покупались также сало, лен, воск и другие товары, необходимые для растущего британского флота. Россия сохраняла более или менее полную монополию на северную торговлю до 1581 года, когда потеряла Нарву, после чего она уже не могла препятствовать торговым операциям европейских стран. Голландские купцы также участвовали в беломорской торговле, и к концу столетия товары, вывозимые ими в Амстердам (а оттуда – в различные места, порой даже в итальянские порты) по объему превысили британский импорт. В 1584 году в России был основан Архангельск, порт на Белом море, призванный облегчить ведение торговли (Холмогоры, также стоявшие на берегу Северной Двины, были дальше от моря на 75 километров). При этом период навигации был коротким – в течение летних месяцев. К концу столетия Архангельск сделался самым оживленным из русских торговых портов.

В течение XVII века голландцы добивались освобождения от пошлин, ранее дарованного англичанам, но русские власти предусмотрительно отказывали им в этом. Как замечает Романьелло, продавая Московской компании (по выгодной цене) право беспошлинной торговли, Россия лишалась дохода от налога с продаж. Государство намеревалось получать прибыль от монопольных продаж определенных товаров, которые на протяжении всего столетия служили предметом соперничества между англичанами и голландцами. На севере это были прежде всего деготь, поташ и икра (на которую Россия постоянно повышала цену). Предоставляя эти монопольные права голландцам, Россия получала налог с продаж и деньги, уплаченные за саму монополию. К середине столетия англичане потеряли право беспошлинной торговли – политика России становилась все более протекционистской, – а к его концу доля голландцев в беломорской торговле превысила английскую. Кеес Бутербум констатирует, что на XVII век приходится пик глобального влияния Голландии, ее звездный час.

Вывозимые через Архангельск товары в большинстве своем поступали с территорий, образующих бассейн Северной Двины – их производили государственные крестьяне Севера. В середине XVII века от двух третей до трех четвертей экспорта приходилось на пять товаров: меха, юфть (обработанная кожа), поташ, сало и хлеб. Среди прочих продуктов, шедших из Сибири и с территорий, куда открывался доступ благодаря волжскому пути, следует упомянуть икру, воск, лен, шерсть, персидские шелка, шляпы и ревень. Государство периодически изменяло направления товарных потоков, переключая их с Балтики на Архангельск и обратно, в зависимости от колебаний цен и спроса, невзирая на расстояния и издержки. Так, например, при высоких ценах или благоприятных обстоятельствах конопля и лен из северо-восточных регионов направлялись в Архангельск водным путем (по рекам и озерам).

Русские купцы ввозили через Архангельск ткани (из Фландрии, Англии, центральной Европы), оружие и боеприпасы, бумагу, иглы, сельдь, вино. В XVII веке начали поступать и колониальные товары из африканских и азиатских владений Англии и Голландии, в том числе драгоценности, фрукты, красители, перец и пряности, но прежде всего – серебро, компенсировавшее неблагоприятный для европейцев торговый баланс. Тимоти Брук утверждает, что именно в этом столетии Европа стала полноценным участником глобальной торговли: к евразийской торговле, издавна соединявшей многие страны мира, прибавились связи с заморскими владениями европейских стран, которые установили над новоприсоединенными землями политический, экономический и культурный контроль.

Архангельск как один из главных центров российской торговли с середины XVI и до конца XVII века, несмотря на все сложности, процветал. Суда из Европы могли приходить сюда