– У тебя, правда, все в порядке?

– Конечно! Мамочка, ко мне Натка зашла в гости, сейчас чай пьем, можешь у неё спросить. Все со мной хорошо.

Передала телефон подруге, зная мамин характер, хотела её успокоить, иначе она сама купит билет в Москву, и тогда мы рисковали разминуться в дороге. Идея о поездке к родителям пришла в голову как-то сама собой.

Наташа успокоила моих родных и, положив трубку, мы вновь продолжили наше общение.

Оказывается, всё, что мне привиделось в полупьяном бреду, всё-таки отчасти являлось правдой. Только куда я делась с нашей прогулки, никто из ребят не знал.

– Наташ, а причем здесь Усачков?

– Так ты не с ним была?

– Нет.

– А он тоже куда-то подевался. Его, правда, видели пару раз в городе, а потом он снова куда-то пропал, вот я и подумала, что, может быть, вы с ним где-нибудь от всех спрятались. Ну, а с кем ты была-то? С французом, да?

– Да, Наташа. Ты не поверишь, если я тебе расскажу. Сдашь меня в психушку, или ещё куда-нибудь, так я и до родителей не доберусь, – улыбнулась, но понимая, что подруга от меня так просто не отстанет, придумала для неё историю, в которую можно поверить. Что, мол, ездила с французом в Париж и развлекалась там, пока не вспомнила, что надо бы и домой завернуть.

– А как его зовут-то? – спохватилась Натка.

– Жан, – почему-то ответила я.

– Красавчик?

– Не то слово! – улыбнулась своим мыслям. Знала бы Наташа, сколько у меня там «красавчиков» было, умерла бы от зависти.

– Везет же тебе! А свадьба будет?

– Все может быть, Наташа. Но, если будет, то тебя приглашу первой. Будешь свидетельницей?

– Спрашиваешь? Конечно, буду! – обрадовалась подруга и заспешила домой.

– Уже уходишь? – огорчилась я.

– Ой, Катюш, если бы завтра выходной, то посидела бы ещё у тебя, а так, время-то уже девять, пока домой доберусь… Ты только больше не пропадай. Звони!

– Хорошо! – пообещала я, закрывая за ней дверь.

На завтра мне тоже предстояло множество различных дел. Во-первых, хотела съездить на работу. Наверняка, меня уже давно уволили, а вот забрать трудовую и получить расчёт, нужно было обязательно. Затем, купить билет в Омск и оплатить коммунальные услуги – то, что задолжала, да ещё на месяц вперед, чтобы спокойно отдыхать у родителей и ни о чём не беспокоиться.

Укладываясь спать, я подумала: если бы встретила старушку с чесноком ещё раз – взяла бы я у неё чеснок или выбросила его в урну? Самое интересное, что я не могла однозначно ответить на этот вопрос.

Сравнивая двух господ: графа де Бюсси и королевского шута, мэтра Шико, я пришла к выводу, что они во многом похожи и очень дороги для меня каждый по-своему. Делая выбор, нетрудно ошибиться. Но если бы оказалась в том мире с самого начала, ещё раз, смогла бы я пойти по-другому пути или снова след в след прошла бы по уже проторённой дорожке? Проверять не хотелось.

Сейчас, будучи в Москве, дома – я плакала, уткнувшись в подушку, заглушая крик о том, чего уже не изменить и придется жить с тем, что есть. Заново делать первый шаг навстречу судьбе, навстречу новому дню. Как же это трудно!..

Я всегда была чужой в том мире, всегда хотела вернуться домой, всегда понимала, что когда-нибудь это произойдет. Верила и боялась. Сейчас, когда все случилось, я снова – недовольна результатом. Так трудно понять себя, свои чувства и желания…

– Чего же ты хочешь, Катя? – вспомнился этот вопрос. На тот момент мне хотелось счастья, и оно у меня было. Желала любви и получила любовь.

Сейчас мне хотелось начать всё заново, забыть прошлое, откинуть настоящее и сделать шаг в будущее. Каким оно станет для меня? Это почти не важно, лишь бы там имелось хоть немного света и хоть чуть-чуть смысла от моего существования. Ведь должен же быть во всем этом хоть какой-то смысл?

Проснулась в это утро не по будильнику, а оттого, что выспалась. Потянулась, сладко зевнула. Роки тоже уже не спал и чем-то развлекал себя на кухне. Я поднялась с кровати и, накинув халат, прошла до окна, открыла шторы, впустила в комнату печальное осеннее солнце. Люблю, когда играют разноцветные листья на ветру, кружат, летают по двору, садятся на прохожих. Запах осени – он самый необыкновенный, наполнен увяданием лета и в тоже время ожиданием чего-то нового, того, что ещё только предстоит испытать. Думая о хорошем, настраивалась на новый виток своей жизни. В 16 веке остались и любовь, и разочарование, и сильная боль. С собой же прихватила пару отметин на теле да память, от которой уже никуда не деться.

В моем мире мне предстояло найти новый путь, и возвращение к родителям могло только в этом помочь. Я долго гуляла в парке, шуршала листьями, собирала себя по кусочкам прежде, чем явиться в офис. Теперь всё, казавшееся когда-то ценным, перестало иметь какое-либо значение. Карьера больше не манила. Замужество, к которому стремятся многие девушки моего возраста, тоже состоялось. Но почувствовать себя супругой, осознать, что это, так и не получилось. Слишком быстро пронеслись события, слишком…

Чувства к Луи были светлыми, казалось, что это и есть настоящая любовь. Но я всегда немного боялась сеньора де Амбуаза, и именно мой страх мешал нам стать ближе друг к другу. Пришло понимание – все предостережения сказаны не просто так, они имели свой смысл. Нетопыри предсказали смерть графу де Бюсси, которому я клялась в верности и обещала любить до конца своих дней. Оставалось надеяться на то, что их пророчество окажется верным, и после смерти возможно очищение его души.

Чувства к Шико открылись постепенно, и они – намного глубже, чем могла себе представить. Я понимала этого человека, верила ему, знала его так, как никто другой. Он же, казалось, видел насквозь не только меня, но и мои помыслы. Мне было хорошо с ним, уютно и спокойно. Надёжное плечо, верное сердце и самое главное, я не боялась рядом с Жаном оставаться самой собой, такой, какая есть, со всеми достоинствами и недостатками, которых у каждой девушки не мало. И не нужно было играть важную персону, графиню, госпожу. Его устраивала Катрин в любом наряде и любом качестве. Он любил меня.

Два мужчины, две любви – всё осталось так далеко от сегодняшнего дня и вряд ли сможет повториться.

Теперь же… что теперь? Я боялась идти вперед, к новому дню. Успокоившись, все-таки сделала шаг, потом ещё один и вот стою у стен офиса, не решаясь в него войти. То, что страх поглотил меня – слишком слабо сказано. Коленки дрожали, когда переступала через порог.

Девушка в приёмной не была мне знакомой, они тут часто менялись и, конечно же, она понятия не имела, кто я такая. Это облегчало мою задачу.

Я сказала, что мне нужно увидеть директора кампании, на что незнакомка ответила:

– Виктор Алексеевич сейчас на совещании, но как только освободиться, примет вас.

– Спасибо. А вы не подскажете, как долго будет идти совещание?