— Я поражаюсь вашему неразвитому вкусу, Диана Петровна, — закатила глаза Мария Львовна, — наш демократ несравненно лучше. Даже странно этого не заметить. Брюнет всегда интеллигентней смотрится. И ростом наш на целых полголовы выше. Жесты какие плавные, баритон, прямо заслуженный народный артист! Чем-то — и не спорьте — похож на Олега Янковского, боже, как я его обожаю, как обожаю! И умница — по лицу видно. Согласитесь все же, раз здесь строй демократический, то демократ и править должен. Налоги-то уж, господь с ними, наплевать, лишь бы войны не было! А то ваш, в красном галстучке — ишь, размахался! Пионер, всегда готов перед лицом своих товарищей! Сам-то стрелять не поедет, при жене отсидится.

— Вам, Мария Львовна, видимо, наплевать и на Израиль! А у меня там племянница с дочечкой своей страдает среди этих усатых, в бабьих платках. Муж, мерзавец такой, бросил, сама без работы осталась… Вот республиканцы — те совсем не как вы — они ж всем сердцем переживают за Израиль, прямо как я за мою Адочку! И на налоги вам, конечно, тоже полное плевать! Еще бы! Вы их сроду как инвалидка по ногам не платите! А денежки-то зелененькие из нашего, учтите, кармана вам капают! Ловко, между прочим, устроилась! — вскипела Диана Петровна и вся аж повелась лицом. — Не то что вот мы, бизнесмены…

— Бизнесмены?! Знаем, знаем, как вы налоги платите! Два пишем, три в уме! Ревизии на ваши блины давненько не было! А про Адочку свою уж помолчите лучше — вы же за три года ей и доллара ломаного не послали! — Мария Львовна от обиды даже потеряла присущую ей корректность, будто и электротехнического факультета не кончала. Ибо по силе выброса эмоций политические страсти делят почетное второе место с ревностью. На первом месте все же любовь. От нее еще чего похуже брякнуть можно.

— Иа-иа-иа! — ослы ваши демократы! Иа-иа! Вот вам! Иа-иа! Ноги моей в вашем паршивом доме не будет! — завизжала вне себя Диана Петровна и, забыв мохеровый шарфик, выскочила на цементную, пахнущую хлоркой и щами, марьильвовнину лестницу.

— А от вашего слона — тонна целая дерьма! — почти задохнулась от возмущения, но однако же с рифмой совладала Мария Львовна. — Да, именно, именно тонна! Две тонны! — и, высунувшись за дверь, швырнула на площадку шарфик бывшей подруги, который лег между ними неким категорическим минусом, наподобие свежей пограничной полосы между Россией и Украиной.

Таким непримиримым противостоянием сторон, такой жесткой конфронтацией завершилась дискуссия. Большая политика — это вам не блинчики с творогом! Там дорога скользкая и ночь не лунная. Разбойный свист и дьявольский хохот из тьмы. Пахнет нефтью, и некто, страшен ликом, в красной свитке бродит по базару, нехорошо заглядывая в очи встречным.

Вот смотрите — из-за этого, из-за, можно сказать, даже вовсе непонятно чего, такая красивая дружба распалась. Не с кем теперь Диане Петровне осудить с каждым днем наглеющего зятя Борьку, никто не попотчует Марию Львовну воздушными телячьими котлетками под рюмочку веселящего душу коньяка имени Наполеона. Пустота, холод, черт знает что несут из телевизора, молодежь поголовно вдела кольца в нос, нахальная Райка приобрела себе жакет из лисы, а разнузданные внуки не желают жрать борщ и говорить по-русски…

Проникнемся жалостью и печалью… Тем более что на выборы президента ни та ни другая не пошла. Во-первых, неизвестно, по какому это адресу идти надо и как туда добираться. А во-вторых, есть серьезное опасение не разобрать, что там в ихнем бюллетене по-английски накорябано, да взять и проголосовать ненароком за вредного политического супостата. Глядишь, он из-за этого и победит, вражина! Уж лучше не подвергать своего-то такому риску.