Ядовитый Рог напрягся и, оскалившись, медленно встал со стула, держа катаны в боевой позиции. На скулах у него заходили желваки. Хенна пригнулась, как напружинившаяся кошка, и крепче сжала меч. Стрелок молниеносно достал из-за голенищ высоких желтых сапог по пять метательных ножей в каждую руку. Аргза, не прекращая ухмыляться, взял в руку прислоненную к стене внушительную секиру, которую на тот момент предпочитал любому другому оружию. Атмосфера все накалялась; девять остальных капитанов молчали, не принимая в разгорающемся споре участия. В баре становилось жарко.

– Заткнулись все и сели. Живо, – и, персонально, уже с большей угрозой: – Аргза. Помни свое место.

Голос Черного Руна подействовал как ледяной душ, сразу же охладивший пыл любителей подраться. В его голосе звучали опасные жесткие нотки, от которых даже у бывалых воинов просыпался вдруг почти забытый инстинкт самосохранения, подсказывавший, что лучше бы сейчас вести себя тихо и не отсвечивать лишний раз. Спорщики моментально стушевались: Хенна, еще раз громко фыркнув, вернулась к барной стойке и недопитому виски, Аргза, скрипнув зубами от злости уже на братца, посмевшего им командовать, прислонил секиру обратно и вновь скрестил руки на груди, Сайго Крэйен, испепеляя Стрелка взглядом, тоже снова уселся на стул и убрал катаны за спину. Последний же участник потасовки, так и не двинувшийся с места, только опять рассмеялся и с независимым видом бросил все десять кинжалов так, что они ровным кругом очертили деревянную мишень на стене.

– Имя, – повторил Конрад четко и раздельно, все тем же не предполагающим возражений тоном. – Статус. Количество боевых единиц. Цель. Я жду.

– Кто назначил тебя главным, брутальный мальчик? – снова не удержалась Хенна.

Конрад одарил ее таким взглядом, что она сочла за лучшее проворчать что-то себе под нос и замолчать.

– У нас слишком мало времени, чтобы решать вопросы лидерства. Я беру на себя функции главного, поскольку взял себе за труд собрать вас всех вместе. Если кто-то захочет оспорить мое право – прошу в личном порядке. И после того, как мы закончим на сегодня. Хочу напомнить вам, дамы и господа, что мы здесь не в игрушки играть собрались. Я пригласил вас, потому что дальше так продолжаться не может: эта Война и без того слишком затянулась, а мы проигрываем Федерации, если вы не заметили. И проигрываем из-за собственного идиотизма, мешающего нам работать сообща. Агенты Федерации же, все до единого, напротив, работают четко и слаженно: если бы не эта их командная работа, если бы не их отлаженная система – еще неизвестно, кто терпел бы поражение. Пока что, в общем, это мы. Но все еще может измениться. Мы можем все переиграть даже сейчас, когда всем кажется, что формально осталось несколько решающих боев. Поэтому… я все еще жду.

Воцарилась недолгая тишина, сопровождаемая очередными недоверчивыми переглядками. Только теперь, когда все присутствующие более-менее успокоились, появилась возможность по-настоящему рассмотреть друг друга.

(Никто из тех, кого Сильвенио уже видел на собраниях Альянса, практически не изменился, судя по воспоминаниям Аргзы. Разве что на некоторых лицах появились спустя годы морщины, выдающие возраст, да и Хенна была тогда еще более порывистая, еще более вспыльчивая. Остальные, казалось, даже стиль свой с тех пор не меняли: у Стрелка – все те же вздорные красные вихры, вздымающиеся вверх и закрывающие верхнюю половину лица, а также обтягивающая одежда несочетаемых ярких цветов; у Ядовитого Рога, тогда еще только Сайго Крэйена, – все та же мрачная боевая раскраска на угрюмом лице и фиолетовый рогатый шлем; у Тихого Льва – все тот же простой кожаный жилет, спокойная улыбка и заинтересованный взгляд в сторону Мирты, все такой же голубокожей и легко одетой; у Водолея – все то же равнодушное выражение нежного лица и все те же унизанные кольцами и браслетами изящные руки. Древний ребенок Юнба – та, похоже, вообще оставалась константой в любом времени: казалось, она не только не стареет, но и не постареет никогда в обозримом будущем. Она все так же смотрела одновременно на всех и ни на кого, все так же не проявляла никакой реакции на происходящее и одновременно будто следила за всем сразу. Четверо – на самом деле пятеро – были Сильвенио незнакомы, но он узнал их лица по виденным в архивах фотографиям. Похоже, это были те самые Близнецы и те, кого они убили позже.)

Немолодой крепкий мужчина с кудрявой бородой и угольно-черной кожей – даже темнее, чем у Аргзы, – хмуро взирал на присутствующих с таким видом, будто испытывал острое желание всех здесь переубивать и пойти домой: очевидно, тот самый Юпитер, про которого ходил слух, что раньше он служил в королевском флоте, прежде чем кровожадная натура взяла верх и увела его к пиратству. И две весьма странные парочки, держащиеся несколько отчужденно. Первой парой были миловидная девушка с нежно-розовыми локонами до поясницы, украшенными нитями жемчуга, с безмятежной улыбкой и звонким мелодичным смехом – и ее спутник, ужасно похожий на примерного домашнего мальчика, неизвестно как оказавшегося среди бандитов: затравленный взгляд, аккуратно уложенные короткие волосы оттенком чуть темнее, чем у девушки, выглаженная рубашка, застегнутая на все пуговицы, большие влажные глаза – все это совершенно не подходило его должности адмирала. И у девушки, и у ее спутника поблескивали одинаковые кольца на безымянных пальцах правых рук – похоже, они были обручены.

А второй парой были Близнецы, прекрасные, как ангелы, и опасные, как демоны, и они просто сидели тихо-тихо, лучезарно всем улыбаясь и непрерывно держась за руки. Они выглядели так, словно заглянули сюда случайно, не имея никакого отношения к происходящему. Никто с самого начала не обращал на них внимания. Никто тогда не воспринимал их всерьез: уж слишком блаженными и слишком юными они казались.

(– Нам стоило уже тогда присмотреться к ним внимательнее, – заметил Аргза, и его глаза потемнели от злости. – Потому что – запомни, Лиам: к таким, как Близнецы, никогда нельзя поворачиваться спиной.)

– Ла-а-адно, – протянул Стрелок таким голосом, будто делал всем тут огромное одолжение, и капризно подул на свою челку. – Все называют меня Стрелок, потому что я лучший снайпер, которого вы только видели. Вольный пират, раньше был наемником, потом надоело, теперь работаю только на себя. Флота нет, подчиненных нет, имею только один-единственный корабль-истребитель и кучу разных пушек, их не считал. Участвую во всей этой херне для того, чтобы хорошенько повеселиться и надрать вонючие задницы тем, кто возомнил, будто может диктовать мне законы. Все.

– Сайго