Спустя около двадцати минут Альфред начал замечать, что их путь стал каменистее. Повсюду его ноги натыкались на небольшие валуны, которые вскоре стали смешиваться с мелкими камушками, укрывшими собой все окрестные холмы, между которых иногда пробивалось заходящее солнце. Затем у края далёких деревьев показалась отчётливая пустошь. Вначале парень принял её за кусок неба, но вскоре заметил на её гряде целые заросли покосившихся стволов зеленеющего леса и понял, что ошибся – это был отвесный утёс высокой скалы.

«Допёрлись, щенок!» – гулко проговорил Джаргул, глядя на открывающийся пейзаж, и с натугой выдохнул.

Перед ними расстилался девственный рай. Свистящие птичьи голоса перещебётывались вокруг них слабым эхом, которое доносилось со стороны утёса словно отклик живого леса, и медленно пропадало, растекаясь по окрестным массивам исполинских сосен, залитых ярким светом заходящего солнца, казавшимся таким чистым, будто этих мест никогда и не касалась вездесущая рука современного человечества. Повсюду стрекотали невидимые насекомые, а в воздухе разливался стойкий запах хвои, разносившийся вокруг утёса лёгким ветерком и придававший этому месту стойкое ощущение величественности. «Здесь проходил один из первых путей северных поселенцев, – понуро объявил Джаргул и тут же добавил. – А до этого здесь веками жили одни лишь племена местных: Акерии, Замекшы и другие всякие. Охотничьи тропы тут у них были…». Альфред потёр свой нос и оглядел верхнюю часть утёса, которая почти сразу же показалась ему похожей на спину гигантского дракона из мифических легенд. Он уже привык к тому, что чёрный колдун изредка вдавался в такие подробности, произнося вслух не очередное ругательство, а разнообразные поучения, которые, впрочем, не были адресованы лично Альфреду. «Может, раньше он был кем-то навроде профессора… когда-то…» – отстранённо подумал про себя паренёк, слушая слова чёрного колдуна, и вяло усмехнулся своей же собственной догадке, на мгновение вспомнив, кто вообще сейчас стоит перед ним. Между тем Джаргул продолжал говорить на начатую им тему, делая вид, что ему снова нет никакого дела до Альфреда и его мыслей: «…Сейчас этих народов больше нет – давно истреблены или смешались с другими. «Погребены под бременем веков» – как бы сказали ваши хреновы историки. Однако, как ни странно, эти же самые историки не могут согласовать полученные ими с раскопок данные даже между собой! Не то что выпустить их в народ. И всё же они пытаются…» Последнюю свою фразу Джаргул проговорил с ярко выраженной издёвкой.

«Чёрт, как же жрать-то хочу-у!» – недовольно заметил про себя Альфред, снова почувствовав во рту привкус подступивший горечи. С недавнего времени эта мысль начала донимать его всё сильнее, и теперь он даже мог позволить себе пропускать некоторые слова своего ужасного похитителя мимо ушей, когда выдавалась такая возможность. Спустя столько часов шатания по лесным чащобам у него возникало всё меньше желания вникать в происходящее вокруг, и, улучив момент для краткого отдыха, Альфред всеми силами старался удержаться от того, чтобы не рухнуть на месте. Заметив это отрешённое выражение на его побитом лице, чёрный колдун прервал свои разглагольствования и обратился непосредственно к нему:

– А ты что думаешь об этом, щенок? М-м? А-а-а, понятно. Ты же теперь у нас не можешь размышлять настолько живо, как раньше! И где же теперь все твои хитроумные планы? А?! Как же – ты ведь хотел украсть у меня мой мешок с едой! Что, слишком ослаб теперь для этого, да? Куда подевались твои хвалебные песенки и стишки, которыми ты забивал свою голову час назад, только чтобы не думать о своей затее? Признаться, они меня довольно хорошо забавили! Совсем обессилел, бедненький?

По мере того как Джаргул поддразнивал его, парень всё больше косился в сторону своего неуравновешенного истязателя, ожидая удара, но, когда тот закончил говорить, удара не последовало. Вместо этого Альфред услышал слова, которые затем ещё долго звучали у него в голове, отдаваясь переливом беззвучных колоколов.

– Посмотри на себя! – произнёс величественным голосом лысый колдун, стоя в заходящих лучах на уступе небольшого холма. – Как же ты жалок! Мы прошли с тобой одно и то же расстояние, а из-за какой-то поганой еды ты уже готов сдаться и издохнуть прямо тут! Даже рта своего поганого раскрыть не можешь, чтобы попросить!

Искоса посматривая в тот момент на его горделивую позу, Альфред видел Джаргула во всём его суровом величии.

Костяные наплечники всё так же слабо блистали, отражая бегающие по ним блики заходящего солнца, а тяжелые складки бордовой мантии, замаранные бесконечной дорогой, обрамляли его руки и ноги, словно тот всю жизнь так и плыл в ней сквозь одну сплошную реку крови. Под увенчанным сверкающей лысиной грозным ликом с горящими глазами и крючковатым носом топорщилась прямая серая борода. А на груди время от времени появлялся и исчезал странный символ, казавшийся каким-то затенённым и даже неестественным, но отлично вписывающийся во всё, чем владел сам чёрный колдун.

Без сомнения, Альфред снова видел перед собой того жуткого человека, который напал на его школу и призвал из самых тёмных глубин ада ту отвратительную сущность, убившую их директора прямо на его глазах, заставив самого юношу смотреть на всё это зверство, не отрываясь, посредством своей неестественной магии. Такому человеку он не мог ответить.

Стоя на месте, как вкопанный, Альфред лишь продолжал исподлобья мельком поглядывать туда, где находился Джаргул, стараясь унять внезапную дрожь, но время шло, и пустота заполняла собой всё, до чего могла дотянуться. Пока чёрный колдун, наконец, не сошёл со своего места и двинулся дальше к утёсу, прошипев в сторону Альфреда лишь ещё парочку каких-то неразборчивых фраз, похожих на проклятия, отчего тот машинально отдёрнулся и зажмурился, вжав голову в плечи, словно неразумный птенец.

Вскоре чёрный колдун вплотную подошёл к краю скалы. Осторожно двигаясь за ним вслед, юноша медленно огибал огромные стволы местных сосен, сплошь поросшие висячим мхом и перемежавшиеся редким кустарником, который, не очень сильно расползаясь по округе, давал ногам идущего больше простора, что не могло не радовать самого Альфреда, который к тому времени начинал всё сильнее хромать на больную ногу.

«Вот эта вроде ничего!» – искрящим голосом отозвался вдруг идущий впереди него Джаргул. Он стоял у одной из сосен и внимательно смотрел вверх, оглядывая её далёкую крону. «Чего он здесь хочет?..» – устало подумал про себя Альфред, но лысый человек не стал удосуживать его своим вниманием и, продолжая рассматривать сосну, оставался стоять на выбранном месте, пока парень как обычно жался где-то в стороне, неуверенный в его действиях. Между тем, не отрывая своего взгляда от ствола дерева, Джаргул медленно обошёл его со всех сторон, и только когда его сапог одобрительно столкнулся с корой, чёрный колдун снова позволил себе притворно снисходительно заговорить со своим пленником: «Ну-у-у? И чего мы стои-и-им-м? Живо сюда!!!» Повинуясь его голосу, Альфред осторожно приблизился к соседней сосне и встал рядом. Только отсюда он заметил, что Джаргул не просто так выбрал это место, так как сразу же за той сосной открывалась небольшая поляна, которая была надёжно укрыта другими деревьями, превращавшими её в хорошее убежище от ветра, поросшее мягкой травой и устланное в своём основании землёй, а не вездесущими камнями. «Заночуем здесь», – с саркастичным благодушием объявил чёрный колдун и скинул со спины свой холщовый мешок. Прогнувшись в пояснице, он раскинул в стороны свои затёкшие руки с костлявыми пальцами и, как следует потянувшись, тут же плюхнулся на зад, опёршись ими о корни сосны, словно об изломанные подлокотники импровизированного кресла.