– Это, похоже, подъезд, Тим, – шепнула Алена. – Место, через которое раньше входили в многоэтажные дома.

– И куда нам теперь идти?

– Давай попробуем прямо. Здесь, наверное, когда‑то было окно. А, может, просто снаряд угодил.

Когда Тим, приблизившись к пролому, выглянул наружу, он увидел, что со стороны двора до уровня пролома был насыпан строительный мусор. Получилось что‑то вроде пологой дорожки, по которой можно было спуститься на землю. Дальше росли густые кусты, а за ними… За ними Тим разглядел черный силуэт огромного дерева.

– Кажется, меня здесь и тащили, – прошептала Алена. – Вон там, черный – это старый дуб. А левее должен быть спуск к лодкам. Помнишь, Егор о лестнице говорил?

– Помню.

– Ты меня по этой лестнице поднимал, когда мы с того берега приплыли.

– Я тебя поднимал?

– Не только. Ты меня вообще очень долго тащил на плече – до самого логова дампов.

– Зачем я тебя тащил?

– Это сложно объяснять, Тим. Давай попробуем перебежать через пустырь к лестнице. Здесь вроде бы тихо.

Тим выбрался из проема и спустился по мусору вниз. Он стоял у линии кустов, когда с левой стороны раздался шум. Через несколько секунд из‑за одноэтажного павильона выбежала семерка дампов. Они рысью пронеслись мимо зарослей, где притаились Тим и Алена, и растаяли в темноте на углу многоэтажки.

– Они побежали к пандусу, – с тревогой произнесла Алена.

– Наверное, там сейчас жарко, – ответил Тим.

Он понял, о чем подумала Алена. Но что они могли поделать? Броситься на помощь Егору и Кысу? Поздно сейчас об этом рассуждать.

– Может, они и не туда вовсе бегут? – предположил Тим. – Может, наши уже прорвались к лесу? А у этих сейчас обычная паника.

– Может быть, – бесцветным голосом произнесла девушка. – Давай, Тим. Вот‑вот светать начнет.

Они прокрались вдоль стены павильона до его угла. Дальше им предстояло преодолеть около двадцати метров по открытому пространству бывшей набережной. Слева, примерно в пятидесяти‑шестидесяти шагах, горел костер, возле которого суетилось несколько корявых фигур «мусорщиков». Расстояние было совсем небольшим, но на стороне беглецов пока еще выступала ночная темь.

Алена молчала. Похоже, она решила довериться Тиму. Или просто сильно устала. Точнее, не устала, а обессилела. Тим придерживал ее за ноги немного выше колен и чувствовал обнаженной рукой, как штанина на раненом бедре девушки намокла от крови. Нет, ждать больше нельзя. Надо хотя бы добраться до места, где получится наложить повязку.

Тим сосредоточился и, поглядывая в сторону костра, добежал до широкой лестницы. Там он сразу спустился на десяток ступеней, чтобы укрыться за боковыми стенами. И остановился, потому что на нижнем ярусе набережной пылал костер.

Около огня на чурбаках в полукруг сидели дампы. Судя по всему, это был один из постов, контролировавших подходы к становищу со стороны затона и охранявших лодки. Беглецов муты пока не видели, но, в принципе, могли обнаружить в любой момент. Ночная темнота изменчива – стоит облакам на небе образовать просвет, как любой силуэт сразу становится заметным. Да и на востоке вроде бы начинало алеть…

Всего на посту расположилось трое караульных. Тим сразу выделил глазом арбалетчика. Такой боец даже в темноте опасен. Если арбалет у него заряжен, то может встретить на дистанции в пять‑шесть шагов и все – пронзит болтом насквозь.

А вот караульные с булавой и копьем менее опасны, потому что более предсказуемы. Понятно, чего от них ждать. Но в любом случае нельзя допускать, чтобы «мусорщики» оказались втроем против него одного – можно и не сдюжить. В особенности, если дать им возможность прийти в себя и рассредоточиться.

Тим аккуратно посадил Алену у самой стены – так, чтобы фигура девушки сливалась с ней. Затем прошептал в ухо:

– Жди меня здесь. Я скоро вернусь – только разделаюсь с ними.

– Стой. – Алена протянула ему копье. – Оно тебе может пригодиться.

– А ты?

– Я теперь плохой воин. А на крайний случай есть кинжал.

Она вытащила из‑за пояса кинжал с навершием в форме черепа и показала Тиму.

– Где ты его взяла?

– Там, у мертвого дампа. Иди, я живой не дамся.

– Запомни, ты не умрешь. Я сейчас вернусь.

– Я верю.

Прижимаясь к стене, Тим спустился по ступенькам до угла. Отсюда начиналось открытое пространство. В отличие от верхнего яруса набережной здесь не было никакой растительности, кроме густой, но невысокой травы, проросшей сквозь растрескавшуюся тротуарную плитку. И ни одного кустика, не говоря уже о дереве. Дампы то ли все умышленно зачистили, то ли элементарно сожгли в кострах.

Тим прикинул обстановку. Караульные сидят лицом к воде – это плюс. От угла стенки до костра около пятнадцати метров. Это многовато и, скорее, минус. Костер так себе, горит неярко, отбрасывая свет на шесть‑семь шагов – это плюс. А вот почва здесь плохая. Куски тротуарной плитки, бетонная крошка, песок и жесткая трава – не лучший вариант для того, чтобы двигаться без шума. И это – минус.

Ладно, пора. Он медленно направился к костру, прилагая все усилия, чтобы не спугнуть караульных. Если удастся приблизиться на расстояние удара, то он разделается с ними.

Так или иначе, надо завалить первым ударом хотя бы одного – тогда шансы резко повысятся. Хотя бы одного… Копье он держал в правой руке, заранее отведя ее за плечо, как для броска. Но можно и с ходу засадить в туловище – если дистанция позволит.

От воды тянуло сыростью и холодом. Дампы сидели тихо – нахохлившись и не переговариваясь. Скорее всего, дремали, в ожидании конца смены. И это было плюсом. В том случае, если они действительно кемарят.

С другой стороны, если бы они болтали, то меньше реагировали на посторонние шумы. Когда говоришь, то все равно отвлекаешься. Следовательно, их молчание можно расценивать, как минус. В том случае, если они не дремлют, а просто молчат. Даже бдительности одного достаточно, чтобы…

Что‑то предательски хрустнуло у него под ступней. Скорее всего, кусок плитки. Хотя и какая‑нибудь сухая ветка могла подвернуться – без разницы. До ближайшего дампа – с булавой – оставалось метров пять. И именно он первым встрепенулся и начал оборачиваться. Но Тим метнул копье не в него, а в арбалетчика, сидевшего дальше и правее.

Это было короткое ударное копье, которое при броске могло развернуться и полететь плашмя. Поэтому Тим дополнительно сделал пару шагов и вытянул руку вперед, чтобы сократить расстояние.

Получилось. Оружие полетело как надо и точно в цель.

Наконечник копья, вонзившись арбалетчику в спину, еще разрывал его плоть, а Тим уже подскакивал к ближнему «мусорщику». Тот успел подняться с чурбака и развернуться лицом к врагу. И даже булаву успел вскинуть. Но вот на остальное не хватило времени. Тим не дал. Ударил с левой руки, рассекая грудную клетку. И мутант, откачнувшись, повалился в костер.