дыхание. Но я не остановился, а провел губами по ее шее, откидывая рыжие волосы назад на подушку. Мы вдвоем занимали каждый сантиметр этой узкой кровати, но мне это нравилось. Она была здесь, подо мной, рядом со мной, и куда бы она или я ни двигались, другой был рядом.

Я переместился на нее сверху, двигая ее под своим телом. Мои руки согнулись по обе стороны от ее головы, когда я посмотрел на нее сверху вниз. Ее голубые глаза были широко раскрыты, зрачки расширены.

— Чертовски красивая.

Я убрал оставшиеся пряди волос с ее лица.

— АК, — сказала она, и в ее приглушенном голосе послышалось удивление.

Ее щеки раскраснелись, но я все еще мог видеть веснушки под розовым румянцем. И тут меня осенило. Ее развратили, вероятно, трахнули таким количеством способов, какое большинству сучек не довелось увидеть за всю жизнь. Но когда дело дошло до медленного, означающего нечто большее, чем соблазнение и оргазм, акта, она была чертовски растеряна.

С таким же успехом она могла быть девственницей. Бл*дь, как и я. Никогда еще я не брал сучку вот так — лицом к лицу, глаза в глаза. Никогда не брал сучку, когда между нами была честность, ничего недосказанного.

И никогда не брал сучку, которая мне нравилась.

Бл*дь… Мне нравилась Фиби.

— Ты... ты тоже прекрасен.

Она застенчиво улыбнулась и нервно положила руку мне на лицо. Она сказала, что ее дочь была красивой и застенчивой. Интересно, если бы ей не промывали мозги и не дрессировали до тех пор, пока она не стала влажной мечтой любого мужчины, была бы она тоже застенчивой. Бл*дь, да, красоты у нее было с избытком, но сейчас она была и чертовски нервной.

Наклонившись, желая почувствовать ее рот на своем, я поцеловал ее, быстро оторвавшись, чтобы губами коснуться ее шеи. Руки Фиби запутались в моих волосах, пока я продвигался дальше на юг — по ее ключице и вниз, пока вырез ее ночной рубашки не встал у меня на пути. Оглянувшись на нее и убедившись, что она этого хочет, я взял подол и медленно поднял его, обнажая ее ноги, киску, живот и, в конце концов, грудь. Когда она не запротестовала, я поднял его над ее головой и сбросил одежду на пол.

Я сел на корточки и посмотрел на нее, лежащую на узкой кровати. Ее кожа была такой белой, но совершенной. Мои руки опустились на ее икры, затем скользнули вверх по бедрам, по животу, пока не достигли груди. Медленно и нежно я провел пальцами по ее плоти, пока не добрался до сосков. Она быстро выдохнула, когда подушечки моих больших пальцев пробежались по ним. Я встретился с ней взглядом. Ее распухшие губы были приоткрыты. Спина выгибалась, когда я касался ее, исследовал ее тело. Но лучше всего было то, что ее обеспокоенные глаза, успокоились, когда остановились на мне.

— Ты в порядке, Рыжая?

Легкая улыбка тронула ее губы, и она кивнула.

— Хорошо.

Я опустил голову и обвел кончиком языка ее сосок. Фиби застонала и поерзала на кровати. Я обхватил ладонью ее грудь, затем всосал полный бутон в рот. Мой член врезался в ширинку джинсов. На вкус она была чертовски идеальна. Поэтому я взял больше. Я сосал и лизал, пока она не начала дергать меня за волосы, молча умоляя о большем.

Оторвавшись от ее сисек, плоть которых теперь была влажной и красной, я провел языком дорожку до ее живота. Мои руки остались на ее бедрах, удерживая ее на месте.

— АК, — бормотала она снова и снова.

Я остановился у нее между ног.

— Пожалуйста, — взмолилась она, когда ее ноги раздвинулись шире, и она обнажила свою киску для моих глаз.

— Я собираюсь вылизать тебя, Рыжая, — сказал я низким и грубым голосом.

Она закрыла глаза, и из ее горла вырвался стон.

— Ты этого хочешь?

— Да, — прошептала она. — Пожалуйста…

Не нуждаясь в большем разрешении, я сдвинулся вниз по кровати, пока моя грудь не прижалась к матрасу, а ноги не свесились с края. Я уперся локтями в кровать и, раздвинув губы ее киски большими пальцами, наклонился вперед и лизнул длинную полоску от ее дырочки до клитора. Бедра Фиби дернулись, и мне пришлось прижать их, чтобы удержать ее на месте. Ее стоны были долгими и такими же сладкими, как и ее киска, когда я делал это снова и снова. Я втянул ее клитор в рот, чувствуя, как он набухает.

— АК, — пробормотала она. — Я не могу этого вынести... это чувствуется... это чувствуется...

Я остановился и поднял голову. Ее отчаянные глаза встретились с моими, щеки пылали.

— Прекрасно, — сказала она.

Ее рука потянулась вниз и провела по моей щеке.

— Так… так идеально.

Я видел, как слезы выступили у нее на глазах. Увидел, что она смотрит на меня так, как ни одна сучка никогда не смотрела на меня раньше. Поэтому я снова лизнул ее, всасывал клитор медленно, осторожно, слыша, как она начинает задыхаться. Ее руки потянули меня за волосы, когда я почувствовал, как она сжалась вокруг моего языка. Затем она замерла, и громкий крик вырвался из ее груди и заполнил комнату. Но я не остановился. Я пристрастился к ее вкусу, как только он наполнил мой рот. Я лакал ее киску, пока ее рука не оттолкнула меня.

Я встал и стянул джинсы, наблюдая, как Фиби лежит на кровати, задыхаясь. Ее длинные волосы разметались по подушке, дикие и необузданные.

Откинув джинсы в сторону, я погладил свой твердый член. Фиби лежала неподвижно и просто смотрела, как я медленно перелезаю через нее, нежно проводя рукой по ее обнаженной коже. Я двигался до тех пор, пока мои руки не оказались по обе стороны от ее головы. Я молча смотрел ей в лицо. Просто хотел посмотреть на нее вот такую. Никакого гребаного дерьма соблазнительницы. Никаких разговоров о членах, трахе и желании взять меня. Только она, застенчивая и разгоряченная от того, что попала под мой язык.

Руки Фиби обвились вокруг моей шеи, и она притянула меня ближе, как будто эта сучка не могла меня отпустить. А я и не хотел. Мне было хорошо там, где я, черт возьми, был.

Используя колени, чтобы раздвинуть ее ноги, я скользнул бедрами вниз, пока мой член не прошелся по ее мокрой киске.