Надо напомнить, ей кто тут хозяин! — рыгнул Рахнард, — А ухажеру, если что, голову откручу, — захохотал он.

Словно голос демона возмездия, неожиданно в зале послышались визгливые, скрежещущие звуки. Оказывается, кто-то из даггеров для пущего веселья приволок уличный орган*.

Рахнард встал, огляделся в поисках компании — а то вдвоем как-то скучно.

— Эй, Урмэд, Нанд, пошли с нами, — окрикнул он не успевших отойти подальше даггеров, — Нанесем дружеский визит ее светлейшему величеству.

Дайны переглянулись и в глазах Урмэда Нанд заметил панику.

— Пошли-пошли, — хватая за плечо, тянул Рахнард, — Я покажу тебе как надо обращаться с этими курвами. Эй, красавчик, пошли с нами, — махнул рукой Рахнард молодому караульному. Тот изумленно округлил глаза и неуверенно показал на себя пальцем.

— Да, мать твою, глухой что ли? — рявкнул император, заодно увлекая за собой молодую служанку.

— Эй и ты с музыкой, за нами!

Прихватив с десяток бутылок алкоголя вся честная компания, двинулась наверх — в покои принцессы.

Урмэд выхватил у Нанда бутылку «Айданарского» и напоказ осушил наполовину.

— Отличное пойло! — разглядывая этикетку пьяно ухмыльнулся он, подавая остатки Нанду. Тот понял его и подыграл.

— Да, скоро все виноградники айданара будут наши. Отвоюем Гренфелт и заставим их гнать нам самое лучшее вино.

— Правильно мыслишь, — похвалил Рахнард, — А затем прорвемся к морю и покорим остальных.

— Да! — заорал Нанд, — Слава императору!

Лозунг подхватили все.

Урмэд с ужасом просчитывал ситуацию и для себя решил, что, если все пойдет слишком скверно, вынудит Иэнель открыть портал и бежать. Да, в самый неподходящий момент, когда всё почти готово. Но рисковать ее жизнью он не собирался.

Иэнель услышала их издалека. В коридоре послышались дикие завывания музыки, пьяные голоса, смех. Недолгое ковыряние в замке, дверь распахнулась и на пороге появилась орава пьяных в дымину мужчин и чудовищный механизм с ручкой на длинной «ноге». Его на ремне через плечо волок устрашающего вида одноглазый дайн.

В панике попыталась определить по выражению лица Урмэда, что всё это значит, но он вел себя абсолютно чуждо, поддерживая шутки Рахнарда и Нанда. Иэнель попятилась, уперлась ногами в кровать и плюхнулась на покрывало. Краем глаза видела, как Урмэд шепнул что-то Нанду и тот остался у двери.

— Ну, что высочество, может поговорим? — придвигая кресло от камина и вальяжно усаживаясь напротив, пьяно протянул император.

— Я с пьянчугами не разговариваю, — отрезала принцесса, бледнея и понимая, что своим вызывающим поведением только провоцирует его на большую грубость.

— Брезгуешь, значит, — протянул Рахнард наклоняясь в кресле, укладывая локти на колени и рассматривая ее, словно невиданный науке экземпляр насекомого — А может, потанцуем?

Он резко встал, подскочил к Иэнель и грубо подхватив подмышки, поволок по комнате.

Принцесса взвизгнула, пытаясь отстраниться, оттолкнуть его, отвернуться. Тщетно.

— Ну же, музыка! — орал он.

Ящик заиграл вновь, а присутствующие завели старую похабную даггерскую песенку о невесте, не дождавшейся даггера с войны, и в отместку отыметую штурмовой группой обиженного.

Любопытная стража на дверях заглянула в комнату и Рахнард приказал им подпевать тоже. Мужчины колотили руками по столам, стульям и просто хлопали в ладоши, имитируя оркестр. Иэнель несчастной сломанной куклой болталась в объятиях императора и молила ушедших богов прекратить этот кошмар. Но ее молитвам не суждено было так быстро исполниться. Видать, боги действительно ушли далеко.

Вино, пиво и крепкая брага булькали в железные кубки и кружки из кувшинов, бутылок и даже маленьких бочонков. Комната наполнилась запахами табака, алкоголя и мужского пота. Откуда-то набежали служанки, обслуживая все это непотребство, хихикали, заигрывали со стражей и даже с Ремердом. А тот следил только за Урмэдом и старался не пропустить ни одного движения мимики его лица.

Урмэд тоже понял, под чьим наблюдением находится и старался ничем не выдать себя. Слонялся по комнате, небрежно разглядывал вещи, тут же кидая их за спину. Поддакивал скабрезностям, чокался с чужими кубками и много пил.

Он старался быть как можно ближе к Иэнель. И пока вреда ее здоровью не наносилось, казалось, не обращал на нее никакого внимания.

Наконец, Рахнард устал и повалил ее на кровать.

— Почему это ты не хочешь повеселиться с нами? — протягивая руки к ее талии, пьяно икнул Рахнард.

Иэнель брезгливо скривилась, и стараясь сбросить его с себя, отползла к изголовью.

Урмэд решил отвлечь императора и налив полную кружку крепкой браги, протянул так, чтобы тот встал и оказался как можно дальше от принцессы.

— Ааа, друг, с-спасибо! — заплетающимся языком поблагодарил император.

Урмэд поднес ему свою начатую бутылку, они чокнулись, расплескивая содержимое на пол и частично на себя. Опрокинув пойло в рот, Рахнард опять потянулся к принцессе.

— Иди ко мне, курва упрямая, — заревел он, — Я пок-кажу тебе… я тебе покажу кто тут главный… — протяжно рыгнул.

Иэнель попятилась, пытаясь отбиться ногами, но силы были неравны.

— Держи ее Урмэд, а я раздевать буду.

Иэнель не выдержала и отчаянно заверещала. Замолотила кулачками, пытаясь сбросить с себя чужие руки.

— Ты поплатишься за это Рахнард!

— Да-да-да, — расхохотался он, — Конечно поплачусь, но сначала получу удовольствие.

— Лежать! — Урмэд придавил Иэнель к кровати, заползая на нее таким образом, чтобы император увидел, как даггеры заправляются его порошком за столом у камина.

— Не смей сопротивляться императору, — хватая ее за руки, рыкнул он, и сам себе в этот момент был готов откусить язык. Но, рассуждал про себя так: если она не схватилась за шпильки, значит пока есть силы терпеть.

Иэнель плюнула в него. Но тут же получила звонкую пощечину. И звонкой она была исключительно по звуку. Магию, пусть и слабую, Урмэд применить сумел.

Вдвоём они кое-как уложили сопротивляющуюся принцессу на кровать и Рахнард уже начал теребить шнурки гульфика, а Урмэд, нащупав потерявшуюся в покрывале шпильку, незаметно вложил в ладонь Иэнель.

— Нет!

Она брыкнулась, с силой пихнув Рахнарда в бок. Тот отлетел в конец кровати, ударился плечом об изножье, зарычал, мотнул головой и наконец заметил то, что старался показать ему Урмэд.

— Я сейчас вернусь, держи её, приказал он дайну.

Покачиваясь встал, и расталкивая пляшущих гостей двинулся к столу.

— А ну-ка насыпай, — рявкнул он и плюхнулся на освобождённое место, — А вы, сидеть! — император притянул к себе смазливого караульного и служанку, усаживая обоих на колени. Наклонился над столом, затянулся.

— Я жду, Урмэд, трахни её уже, разрешаю! — вальяжно махнул рукой император, — Хочу на это посмотреть.

— Нет! — взвизгнула Иэнель, еще сильнее забившись в его хватке.

Урмэд прижал её к кровати, развёл руки в стороны, лишая возможности сопротивляться, лизнул открывшуюся на миг шею. Иэнель замерла, отворачиваясь, дрожа и