– Черт! – заорала она, разбросав бумаги, лежавшие на столе. Дорогущая белая блузка теперь была измазана слезами с тушью.

В дверь тихо постучали.

– Войдите, – сказала она дрожащим голосом. Появился Крис с двумя чашками чая в руках.

– Чайку? – предложил он, и она улыбнулась сквозь слезы, вспомнив, как они шутили по этому поводу на собеседовании. Он поставил перед ней чашку и уселся в кресло напротив.

– Тяжелый день? – спросил он, стараясь смягчить свой грубоватый голос.

Она кивнула, чувствуя, как слезы катятся по щекам.

– Простите, Крис, это никак не отразится на работе, – проговорила она, пытаясь взять себя в руки.

Он нетерпеливо махнул рукой:

– Холли, на этот счет я не волнуюсь, ты прекрасный работник.

Она благодарно улыбнулась. Хоть что-то в этой жизни она делает хорошо.

– Хочешь уйти пораньше?

– Нет. Я лучше еще поработаю. Это отвлекает от мрачных мыслей.

Он грустно покачал головой:

– Это не выход, Холли, поверь моим словам. Я тоже пытался похоронить себя в этих стенах. Это не выход.

– Но вы кажетесь вполне счастливым, – тихо сказала она.

– Казаться и быть – не одно и тоже. Тебе ли этого не знать.

Она печально кивнула.

– Не старайся все время быть сильной. – Он протянул ей салфетку.

– Это я-то сильная? – засмеялась она, вытирая салфеткой растекшуюся тушь.

– Знаешь, говорят, что по-настоящему мужественным может быть лишь тот, кто боится.

Холли подумала.

– Но я совсем не чувствую себя мужественной – я боюсь, и ничего больше.

– Все мы порою боимся. В этом нет ничего плохого, ведь придет день, когда страх исчезнет. Смотри, чего тебе уже удалось добиться! – Он обвел рукой кабинет. – Посмотри на результат своей работы. – Он хлопнул пальцами по обложке журнала.

Холли улыбнулась:

– Я люблю свою работу.

– Это отлично! Но тебе нужно научиться любить что-то еще, кроме работы.

Холли нахмурилась. Она не была сторонницей утешения в чьих-то объятиях.

– Научись любить саму себя, свою новую жизнь. Не позволяй себе зацикливаться на работе. В жизни есть много другого.

Холли удивленно взглянула на него. Странно было слышать такое из его уст.

– Да, я не лучший пример, – кивнул он. – Но я тоже стараюсь… – Он положил руки на стол, машинально смахивая с него невидимые крошки. – Я слышал, что ты не хочешь идти на бал.

Холли съежилась, поняв, что он слышал весь ее разговор.

– После смерти Морин я тоже не хотел никуда ходить, – печально сказал он. – Например, раньше мы с ней каждое воскресенье гуляли в ботаническом саду. Но когда ее не стало, я просто не мог заставить себя пойти туда. Каждый цветок, каждое дерево хранят столько воспоминаний! Скамейка, па которой мы всегда сидели, ее любимое дерево, ее любимый цветник – все, все напоминает мне о ней.

– Вы так и не были там? – спросила Холли, сжимая в ладонях чашку. Горячий чай приятно согревал ее.

– Нет, я был там. Несколько месяцев назад, – ответил он. – Очень трудно было решиться, но сейчас я снова хожу туда каждое воскресенье. Не нужно бояться своей жизни, Холли. Нужно думать о хорошем. Я каждый раз теперь говорю себе: вот здесь мы смеялись, здесь плакали, здесь ссорились… Когда начинаешь вспоминать, все словно возвращается. Нужно научиться жить со своей любовью, вместо того чтобы прятаться от нее.

Его слова поразили Холли до глубины души.

Он наклонился и взглянул ей прямо в глаза.

– Многие люди всю жизнь ищут свою половинку, по так и не находят. Никогда не находят. Мы с тобой нашли. Просто нам было отпущено меньше времени, чем хотелось бы. Это печально, но такова жизнь! Ты должна сходить на этот бал, Холли. Ты должна принять тот факт, что в твоей жизни был человек, которого ты любила и который любил тебя, человек, вместе с которым вы прожили прекрасные годы. Просто прими это! – закончил он.

Слезы покатились по лицу Холли. Крис был прав. Ей нужно помнить про Джерри и радоваться тому, что они любили друг друга, что она все еще любит его. Не нужно ни о чем жалеть. Она вспомнила строчку из его прощальной записки: «Помни то хорошее, что – было между нами, но не бойся идти дальше». Нужно отпустить с миром призрак Джерри, но сохранить память о нем.

Его больше нет. Но се жизнь еще не закончилась.

Дениз, прости меня, – извинялась Холли. Они сидели вдвоем в задней комнате магазина. Дениз нервно сжимала губы, боясь сболтнуть еще какую-нибудь глупость, и только кивала головой в знак того, что все в порядке.

– Нет, я действительно не права. – Холли пыталась заставить ее говорить серьезно. – Я не должна была срываться. Я не имею права так разговаривать с тобой, как бы я ни была расстроена.

Дениз наконец решилась заговорить:

– Нет, Холли, ты была права.

Холли попыталась возразить, но Дениз продолжила:

– Я так радовалась по поводу своей свадьбы, что даже не задумалась над тем, как чувствуешь себя ты.

– Но у тебя есть все основания радоваться, – настаивала Холли.

– Ау тебя есть все основания быть печальной, – возразила Дениз. – Я просто не подумала об этом, просто не подумала… – Она покачала головой. – Не ходи на бал, если не хочешь. Все поймут.

Холли смутилась. Крис почти убедил ее пойти, а тут лучшая подруга утверждает, что идти не нужно. У нее уже голова разболелась от всего этого… «Только мигрени мне не хватало», – с ужасом подумала Холли.

Она поплелась обратно в офис, окончательно сбитая с толку. Может быть, Дениз права, и это всего лишь дурацкий бал, на который можно и не ходить. Да, это просто дурацкий бал, но у них с Джерри с ним связано столько воспоминаний. Если она пойдет туда без него, она нарушит их традицию, и новые впечатления сотрут из памяти прежние воспоминания. Она не хотела этого. Она хотела сохранить каждое мгновение, проведенное вместе с Джерри. Но даже черты его лица, его голос, его запах постепенно стирались из памяти. Чтобы вспомнить голос, ей приходилось звонить на его мобильный и слушать запись на автоответчике. В доме больше не было его запаха, одежда выдохлась и стала безжизненной. Он уходил от нее, и она отчаянно хваталась за каждую оставшуюся мелочь. Она даже купила его любимый лосьон после бритья и разбрызгала по дому.

Порою в самый неожиданный момент знакомый запах или знакомая мелодия вдруг возвращали ее к старым временам. К тем временам, когда она была счастлива. Иногда, когда она шла по улице или ехала с работы, ей вдруг казалось, что это он идет впереди, и она бросалась в погоню, долго его преследовала, чтобы в конце концов обнаружить, что это совершенно незнакомый мужчина. Она никак не могла смириться. Не могла, потому что не хотела, а не хотела – потому что знала: он – это все, что у нее есть. Но ведь на самом деле его не было, поэтому она была совершенно растеряна и не знала, что делать.