«На другой день, получив известие, что большая часть его войск разбежалась, решился я идти опять к городу, — писал Чернышев. — Усердием штабс-капитана Лишина отбитые у неприятеля орудия приведены были в состояние действовать, употребляя для служения оных драгун и вестфальских артиллеристов; почему я, пришед к городу и построив батареи из 13 орудий, начал из оных действовать. Неприятель много пострадал от действия артиллерии моей, равно и город. Дабы при штурме сего города, который имел выгоднейшее для неприятеля положение, не потерять много храбрых моих товарищей, предложил я коменданту о сдаче города, и ныне же вечером вышел французский гарнизон, и мои войска заняли столичный город Кассель, в коем найдено 16 орудий, что составляет с 10, взятыми прежде в бою — 26.

Так как последствие сей экспедиции есть совершенное уничтожение власти королевства Вестфальского, равно его сил и военных способов, и, быв уверен в милостивом Вашего сиятельства ко мне расположении, почел я долгом о сем Вам донести».

«Иероним Бонапарт, король вестфальский, должен был покинуть свою столицу без единого выстрела, и Чернышев при громких, радостных криках населения вступил в Кассель и провозгласил уничтожение Вестфальского королевства, — пишет Д. Денисон. — Целую неделю пробыл Чернышев в Касселе и затем вышел из него, не потеряв ни одного человека и захватив с собой все запасы из арсенала, королевских лошадей и экипажи и огромную добычу.

Моральное впечатление этого набега было сильнее производимого выигранным сражением. Он показал непрочность положения Наполеона в образованных им военных королевствах, и убеждение в этом распространилось по всей Германии».

Маршал Мармон уточняет, что ликвидация Вестфальского королевства была провозглашена Чернышевым «от имени союзных монархов», после чего Чернышев «разграбил город под всеобщее ликование жителей, увозя с собой его достояние, и организовал всеобщее вооруженное восстание в этой части Германии».

Жером Бонапарт удрал в Кобленц. Генерал Алликс, командующий гарнизоном в Касселе, сумел сплотить остатки войска и 1 (13) октября отбил город, «за что ему была пожалована ежегодная пенсия в 6 тысяч франков. Но Жером, избалованный ребенок клана Бонапартов, понимал, что Вестфалия, это сказочное королевство, созданное для него несколько лет назад, не имеет никакого географического и экономического значения и растает как кусок сахара в огне европейских событий».

События в Вестфалии подтолкнули к развалу всю конфедерацию западных германских государств (Рейнская конфедерация), союзных Франции.

«Преданность союзников Франции быстро таяла, и они откалывались один за другим. Король Баварии писал в конце месяца, что он не может обещать удерживать людей для Французского альянса долее шести недель. Королевство Вюртемберг показало себя столь же ненадежным… В начале октября пришли известия о том, что Бавария совершила предательство, что Вюртемберг последовал ее примеру и что оба бывших союзника уже угрожают французским границам… Наполеону остался единственный шаг — отступить обратно в Лейпциг, сконцентрировать здесь все силы и надеяться на лучший исход». Как видим, на решение Наполеона отступить к Лейпцигу повлияли не только отсутствие верной информации о противнике и рейды партизан, но и переполох среди союзных ему германских государств, вызванный событиями в Касселе.

Во время Лейпцигской битвы и после нее отряд Чернышева действовал на коммуникации противника.

После ухода Наполеона из Лейпцига казаки Чернышева и казаки Платова, как и в 1812 г., насели на его разбитую армию.

Перед сражением, как было сказано выше, Платов просил поставить его с отрядом на пути предполагаемого отступления Наполеона — на Эрфурт, но волею командования оказался на правом фланге Богемской армии, к юго-востоку от Лейпцига. 6(18) октября, когда к полю боя подошли войска Польской армии союзников, Платов со своими казаками оказался уже на правом фланге этих войск, сдвинулся еще восточнее. Во время боя, как рапортовал позже Платов, его казаки, «невзирая на действовавшую по нас неприятельскую артиллерию, сильным поражением принудили сдаться нам кавалерийскую бригаду виртембергских войск, под командою генерала графа Нормана с самим им и всеми штаб- и обер-офицерами, да кроме того, 6 батальонов саксонской и других наций пехоты с 22 орудиями и таким же числом зарядных ящиков».

В ночь на 7 (19) октября, когда судьба битвы была очевидна, Платов получил через флигель-адъютанта высочайшее повеление следовать через Камбург к Веймару, а утром 7-го (19-го) числа на походе его догнало и личное высочайшее приказание о том же. Дело в том, что в Веймаре за местным герцогом была замужем сестра российского императора, и Александр I беспокоился о судьбе родственников.

10 (22) октября французы действительно «с неожидаемой стороны» ворвались в город Веймар, «дабы разграбить его и покуситься на счет герцога и его фамилии», но отряд Платова уже был в городе и после жестокого сражения на городских улицах, где было побито «довольно» французов, выбил их из Веймара и «с поражением» прогнал более мили по дороге к Буттелыытету. Отогнав неприятеля от Веймара, Платов в ночь двинулся к Эрфурту, «где, найдя неприятеля в больших силах, обошел сей город, а также и город Готту, оставив их направо».

Вперед, на соединение с отрядом Чернышева, Платов направил два подчиненных ему отряда — генерал-майоров Иловайского 12-го и Кайсарова.

Отряд Иловайского 12-го дрался отважно и после «Битвы народов» уже успел побить у селения Камштет полки французской «почетной гвардии» и «уланский принца Мюрата» (4 полка Почетной гвардии и Бергский уланский полк были включены в состав французской гвардии в 1813 г.).

По дороге Платова догнало предписание начальника штаба императора генерал-адьютанта Волконского от 11 (23) октября: «Государь император известил, что сегодня поутру в 3 часа прибыл Наполеон в Ерфурт и оттуда продолжал свой путь далее. Его Величеству угодно, чтобы Ваше сиятельство немедленно послали партии для наблюдения всех дорог, как больших, также и проселочных, и приказали бы останавливать всех без изъятия проходящих и проезжающих, с тем, дабы бдительностью казаков стараться захватить его и тем прекратить кровопролитную войну».

М.И. Платов 12 (24) октября, видимо, еще до получения этого предписания, рапортовал М.Б. Барклаю де Толли: «Нынешнего дня не имею я еще верного сведения, в какой точно колонне неприятельской следует сам Наполеон; но из Эрфурта вчерашнего числа точно он вышел».

В это время стало известно, что Бавария вышла из союза с Наполеоном и присоединилась к его врагам. Баварские войска под командованием генерала Вреде, подкрепленные австрийцами, могли преградить французам путь отступления, и М.И. Платов немедленно предупредил Вреде: «Так как неприятель поспешно ретируется к Майнцу, то я чрез нарочного поспешно уведомил командующего корпусом баварских войск генерала графа Вреде на случай упреждения неприятеля к Майнцу».

13 (25) октября отряд Иловайского 12-го, двигающийся параллельно отступающим французам, разбил корпусную кавалерию III французского корпуса — 6-ю легкую кавалерийскую дивизию генерала Фурнье (29-й и 31-й конноегерские, 1, 2, 4 и 12-й гусарские полки). Французов зажали в гористой местности в дефиле у деревни Магделюнг и атаковали с фронта и с флангов. Отличились подполковники Костин и Храповицкий, капитан Бароцци и пруссак подполковник Барников. В плен взято 7 офицеров и до 400 нижних чинов, «поле сражения покрыто трупами, дефиле дер. Магделюнг наполнены ими». Командир 15-й легкой бригады генерал Амель бежал, чему «способствовали ущелий, в сих местах находящиеся». «…Поспешность, с которою неприятель отступает, чрезвычайна, а беспорядок, с которым он делает сие отступление при каждом на него нападении, подает великую надежду в скором его истреблении», — докладывал Иловайский 12-й.