– Что ж, с кухней тут все в полном порядке, – резюмирует Клер, успевшая вернуться обратно в зал. – Ну то есть сейчас там пусто, но помещение просторное, не сырое, с массой розеток и соответствующее закону о гигиене и безопасности труда, насколько я еще его помню. Неплохое место, Алекс.

Дэрил выжидательно смотрит на меня.

– Во сколько, по твоим прикидкам, встанет оборудовать кафе всем необходимым? – спрашиваю я Клер.

– Ну, понадобится капитальный ремонт всех коммуникаций, кофе-машина, холодильный шкаф, если ты планируешь продавать еду, посудомоечная машина, микроволновка, мебель, сантехника, электрика, потом еще посуда, сигнализация, огнетушители… Закладывай тысяч пятнадцать, чтобы уж наверняка.

– Еще придется внести аванс в размере трех месячных арендных платежей, – вставляет Дэрил. – Но арендная плата для этого района очень скромная… правда. И это далеко не центр Бристоля, так что на «Косту кофе» здесь никто не рассчитывает.

На миг его голос изменяется. Становится до странности… человеческим. Я с изумлением понимаю, что он действительно говорит правду.

– Я с радостью помогла бы, вложилась в эту затею, но… – Клер на мгновение умолкает. – В общем, сейчас никак не могу.

Перед выходом я ознакомился с состоянием моего банковского счета; такой суммы там нет. Выплата ипотеки за дом и арендной платы Дэну изрядно подъели мое выходное пособие.

– Можно подумать насчет кредита на развитие бизнеса, – говорит Дэрил, инстинктивно уловив направление моих мыслей. – Это может помочь.

Мы все молча стоим несколько секунд, оглядывая огромный пустой зал.

– Ладно, мне нужно идти, – говорит Клер наконец. – Моим девушкам пора обедать. Но, Алекс, я с радостью тебе помогу. Конечно, придется что-то придумывать с этими двумя, но в общем и целом я готова. Свистни, если понадоблюсь.

– Спасибо, обязательно.

Она кивает и направляется к коляске. При виде матери близняшки улыбаются и принимаются радостно подпрыгивать. Клер возвращает на место накидку от дождя, и я бросаюсь помогать, потом придерживаю ей дверь.

– Клер, спасибо тебе большое. И я действительно был очень неправ. Когда ворвался и устроил скандал на глазах у всей твоей семьи. Мне очень стыдно за свое поведение.

– Все в порядке. Я всегда врываюсь и устраиваю скандалы на глазах у всей моей семьи, так что они привычные.

Она выталкивает коляску за дверь, в нескончаемый дождь и городскую суету, но потом оборачивается.

– Алекс, я думаю, это занятие тебе очень подойдет. Я очень хорошо представляю тебя здесь, разносящего кофе и печенье.

– Ну, может быть. Но у меня нет вообще никакого опыта, это чистое безумие. Я даже печь печенье не умею.

– Нет, не безумие – и со всем этим я прекрасно справлюсь. Самое важное – создать атмосферу. Сетевые кофейни людям давным-давно надоели, все хотят чего-то неизбитого. А ты видишь в каждом человеке человека. Это очень бросается в глаза. Даже когда ты ведешь себя как полный идиот. Знаешь, что мне как-то сказала Джоди? «Я горжусь возможностью быть рядом с ним». И это не потому, что ты писаный красавец, это явно не про тебя. Просто… ты нравишься людям. Бог уж знает почему. Поэтому так печально смотреть на то, что происходит между тобой и Джоди. Поэтому ты должен все исправить. Тогда ты сможешь открыть это кафе и порвать на тряпки «Старбакс».

У меня вдруг начинает щипать глаза. Наверное, это все из-за запаха полироли. Мы прощаемся, и я закрываю за ней дверь. Дэрил что-то набирает на своем телефоне.

– Можно я еще раз пройдусь вокруг?

– Конечно, дружище, давай.

Я отхожу от него и медленно иду в конец зала, туда, где обычно сидели мы с Сэмом. На полу остались следы от ножек дивана. Я опускаюсь на пол и сажусь по-турецки. Когда Сэм был совсем маленьким, я приносил его сюда и устраивал на диване, а сам кричал, что нам принести, и в ожидании нашего заказа мы с ним вместе листали яркие красочные журналы. Я сочинял всякие истории по фотографиям. Иногда, даже часто, он начинал скучать уже через десять минут или пугался шума и начинал плакать. Но сама возможность войти внутрь и посидеть за столиком, пусть даже всего несколько минут, возможность разделить суету субботнего обеденного времени или безмятежность воскресного дня – это было в некотором роде волшебно. Давало силы жить дальше. Неделя выматывающей борьбы, слез, ссор и тревог возмещалась четвертью часа за чашкой кофе на диванчике в окружении людей.

Я смогу, я сумею вновь возродить это ощущение – для других. Мне хотелось бы попробовать. Нужно каким-то образом найти где-то кучу денег.

– У тебя все в порядке? – спрашивает Дэрил, подходя ко мне. – Просто мне пора бежать еще на один показ.

– Да, все нормально, – отзываюсь я, поднимаясь на ноги.

– И что ты скажешь?

– Я хотел бы, но…

– Все упирается в деньги?

Я киваю.

– Сходи в свой банк, поговори с ними, дружище. Поищи богатого дядюшку. Я пока что придержу это помещение, не буду слишком его рекламировать. Только не говори никому, а не то моей репутации конец.

Меня охватывает странное желание обнять его, но, к счастью, мне удается сдержаться.

– Спасибо тебе, Дэрил, – только и говорю я.

И мы уходим. Он не без труда захлопывает дверь, потом рысцой бежит к своей «корсе». Я какое-то время стою на тротуаре перед входом, обескураженный, но до странности счастливый. На долю секунды моя память перекидывает мостик в прошлое, в далекое прошлое, в кафе в Лондоне, в еще одно место, которое стало для меня островком безопасности, пусть и всего лишь в моих воспоминаниях. Вижу перед ним двух мальчиков, их сестру и мать, уплетающих пирожные с газировкой. В витринах отражается солнце – яркое, почти слепящее. И несмотря на колючий холодный дождь, я вдруг чувствую на лице его теплое прикосновение.

На мгновение ослабев, хватаюсь за кирпичную стену, чтобы удержаться. Потом вскидываю глаза на вывеску, вернее, на то место, где она когда-то была. Я уже знаю, как назвал бы это кафе, если бы оно стало моим.

Оказывается, меня используют в качестве наживки.

Дэн звонит мне, чтобы сообщить: операция «Эмма» началась. Час «Ч» наступит сегодня вечером. Я прошу его не называть свою затею операцией «Эмма», но он не слушает. Он говорит лишь, что я должен позвонить ей и договориться о встрече в «Коробке», маленьком художественном центре в конце Стоукс-Крофт-роуд на первом этаже студенческого общежития. Там есть симпатичное кафе с диджеем, как раз в стиле Дэна. Так и представляю, как он стоит там, готовый преподнести Эмме охапку роз и получасовой сеанс забойного хауса.

– Но, Дэн, – возражаю я, – сегодня вечером моя очередь присматривать за Сэмом. Я буквально сию секунду еду забирать его из школы.

– Бери его с собой. Ничего страшного.