Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привез нас из Хитроу, — сказал Дансо, заметив, что я смотрю туда. — Должен признать, после всех этих историй я не ожидал такой готовности к сотрудничеству со стороны лондонской полиции. — Повернувшись, он осмотрел передний газон — сначала через одно плечо, потом через другое. — Джо! — наконец сказал он, глядя мимо меня в теплую прихожую. — Не хотел бы беспокоить вас, сынок, но здесь немного холодновато.
Я отступил назад, пропуская их, и поставил фонарик на подоконник.
— Он не умер. — Они вошли, и я задвинул засовы. Навесив цепочку, я повернулся к пришедшим: — Это так? Он не умер. И вы знаете, где он.
Стразерс кивнул.
— Мы знаем, где он.
— Послушайте! — сказал Дансо. — Может, мы… — Он огляделся по сторонам. — Думаю, нам стоит присесть.
Я пристально смотрел на него. Во мне внезапно закипел гнев.
— Он здесь, да? В Лондоне? И вы знаете об этом уже несколько дней.
— Думаю, — повторил Дансо, на этот раз медленно и веско, заставив меня и Стразерса внимательно посмотреть на него, — нам стоит присесть. — Он указал рукой на гостиную. — Сюда?
Мы прошли в гостиную — раздраженный Оукс, настороженный Дансо. Стразерс последовал за нами; войдя, он демонстративно осмотрел помещение, приподнял занавеску и посмотрел на стоявшие на улице полицейские машины.
— Неплохое местечко, — заметил он и опустил занавеску, рассматривая плакаты и унылые комнатные растения. — Но и работа у вас неплохая.
— Вот ты где! — сказал Дансо, обернувшись к Анджелине. Она появилась на пороге кухни, вытирая руки о чайное полотенце. — Привет, детка! Видел тебя утром в газете. Ты теперь стала знаменитой.
— Привет! — со слабой улыбкой ответила она и посмотрела на Стразерса. — Привет!
— Привет! — пробормотал он, остановившись как вкопанный и не отрывая от нее глаз: свитер с низким вырезом, на шее что-то поблескивает, волосы прихвачены сзади, так что маленькие локоны лишь едва прикрывают уши. — Как поживаете?
— Хорошо. Да. Я… — Она сглотнула и положила на стойку чайное полотенце. Проковыляв в гостиную, остановилась перед Дансо. — Значит, это был не он? Так сказал Джо. Тот человек, которого вы мне показывали, — это не папа.
Дансо бросил на Стразерса короткий взгляд.
— Мы извиняемся, детка. — Он печально улыбнулся. — Извиняемся за то, что заставили тебя через это пройти.
— Это я извиняюсь за то, что допустила ошибку.
— Нет. — Он покачал головой. — Не извиняйся.
Мы немного постояли, смущенно поглядывая друг на друга.
— Ну, — устало пожав плечами, сказала она, — вы не хотите выпить? — Она указала на мой бар, на двадцатилетний арманьяк, который подарил мне Финн на последний день рождения. — Могу дать бренди. Или джин. В холодильнике есть тоник с ароматом лимона. Оукси пьет только «Ньюкасл браун эль», но вы его вряд ли захотите.
— Нет, спасибо, детка, мы на службе. — Дансо указал на диван. — Можно?
— Ох, простите! — сказала она. — Конечно.
Сняв пальто, Стразерс положил его на валик дивана и сел. Устроившись поудобнее со скрещенными ногами, он похлопал по дивану и одобрительно кивнул, словно находился в демонстрационном зале, опробуя мебель.
— Джо, — Дансо откинул полы пальто и с тихим оханьем уселся на диван, словно каждое движение доставляло ему боль, — нам нужно задать вам несколько вопросов.
— Задать мне несколько вопросов? А может, я задам вам несколько вопросов и вы мне дадите несколько ответов? Малачи в Лондоне?
— Если я заверю вас, что вы в безопасности, вы мне поверите?
Я не ответил.
— Я говорю серьезно, вам ничего не угрожает. Вам и Анджелине. Но нам пришлось отрабатывать новую линию расследования и вернуться назад. Не сердитесь на нас, сынок. Со стороны кажется, будто мы ходим по кругу.
— Но это не так, — сказал Стразерс, по-прежнему подпрыгивая на диване. — Мы все же кое к чему пришли.
Я уселся на стоявший напротив диван. На столе между нами остался пустой бокал — это Анджелина пила джин с тоником.
— Ну? — Я сложил на груди руки, пытаясь успокоиться. — Так что?
— Послушайте, я понимаю, что надоел вам до смерти. — Дансо уперся локтями в колени и наклонился вперед. — Но, видите ли, дело снова в этой машине. Я хочу вернуться назад и поговорить о той машине, которую вы видели возле дома в день нападения на Лекси.
— О седане?
— Потому что версия наблюдателя отличается от вашей. Тот парень говорит, что сначала вы подъехали к дому с востока. С той дороги, которая идет по краю полей.
— Это так.
— Так?
— Да. Но я не видел ту машину припаркованной. Я думал об этом, и я в этом уверен.
Дансо вздохнул.
— Джо, ну почему вы не сказали нам об этом раньше? Вы не говорили, что приехали с востока.
— Разве?
— Нет. Вы говорили, что приехали по главной дороге и припарковались напротив полицейской машины.
— Да, но я… — Я закрыл рот. Открыл его и потом снова закрыл. — Ну и что же? Значит, я забыл. Какое это имеет значение?
— Это значит, что, когда вы свернули с главной дороги, вы уже побывали в доме.
— Да. Но хочу уточнить, что я побывал не в доме. Нет. Я останавливался возле дома. Сидел в машине.
— Джо! — Стразерс подался вперед, упершись локтями в колени наподобие Дансо. — Помните, как мы ездили на Куагач?
Я смотрел то на него, то на Дансо.
— Ну да, — осторожно сказал я. — За вещдоками. — И что же?
— Помните, как я спросил вас, бывали ли вы в церкви? И вы ответили, что пробыли там всего несколько минут, чтобы сделать снимки. Может, вы вспомните что-нибудь еще?
— Что еще?
— Что-нибудь такое, из-за чего вы могли оставить там свою ДНК.
— Нет. Разве что отпечатки пальцев. Я уже говорил вам, что мог оставить там отпечатки пальцев. Может, эта ДНК от моих отпечатков пальцев?
— Я имею в виду кровь. Помните тридцать первую жертву? Волосы и кожу на полу? И кровь.
— Кровь? — Я недоуменно заморгал. Я ничего не понимал, просто ничего. — Нет. Только не кровь.
— Ничего такого не случилось, что могло бы оставить следы вашей крови, кожи и волос? Может, драка? Потому что ДНК тридцать первой жертвы совпала с вашей, Джо.
— Что?
— Совпала с вашей ДНК. Вы и есть тридцать первая жертва. А помните ту трещину в шкафу в номере для изнасилованных?
Я покачал головой и повернулся к Дансо:
— Подождите, подождите! К чему все это?
— Извините. Кажется, вы меня не услышали — попробуем еще раз. Та трещина на шкафу в номере для изнасилованных — вы помните, когда она появилась?