Увидев, что нападающих только двое, главарь банды вышел вперед и, оскалив остатки зубов в свирепой усмешке, спросил:

– Ну и как это понимать? Как вы посмели напасть на нас? Я вас спрашиваю, вы, отрыжка хромого верблюда!

– Заткнись, погань, – рыкнул в ответ Ал-Тор, внимательно разглядывая противника.

Перед кучкой оставшихся в живых бандитов стоял крупный мужчина средних лет с длинными руками и кривыми ногами кавалериста. Потертые кожаные штаны, грязная рубашка из некогда роскошного бархата и наборный, боевой пояс, обильно украшенный серебряной инкрустацией, довершали внешний облик главаря.

Лицо мужчины, не обезображенное печатью интеллекта, тем не менее было лицом явного висельника, не понаслышке знакомого с каленым железом и плетью палача. Маленькие, колючие глазки неопределенного цвета, несколько раз переломанный нос с вырванными ноздрями и разбитые в кулачных боях губы, квадратный подбородок и спутанные в колтун сальные волосы – вот и весь внешний вид.

– Ты и твои висельники посмели напасть на моих кметов, сжечь мои деревни, угнать мой скот. Пока вы не лезли на мою землю, мне было наплевать на вас, но вы посмели бросить мне вызов, а это не может оставаться безнаказанным.

– Так ты и есть тот самый граф-бастард, который собирает у себя всех бывших солдат? – весело оскалился бандит. – Я слышал, что ты еще сопляк, но, похоже, деревенская молва преувеличила твой возраст. Оказывается, ты совсем мальчишка.

– Оглядись внимательно, болван, – ответил Ал-Тор, – я еще даже не начал боя, а большая часть твоих подонков уже стала поживой для падальщиков.

– Да уж, должен признать, что луком ты владеешь неплохо, ну а как насчет честной, мужской схватки? Рискнешь? Или спрячешься за своего евнуха? – бандит небрежно указал на Такеши.

– По сравнению с ним на евнуха больше смахиваешь ты, – усмехнулся в ответ Ал-Тор и, отступив, выхватил из ножен меч.

Зарычав от злости, главарь бросился вперед, замахиваясь саблей. Именно этого Ал-Тор и ждал. Жестко встретив атаку бандита, юноша быстро, без замаха, нанес короткий, рубящий удар поперек шеи главаря. Крупное, сильное тело бандита по инерции шагнуло вперед, и отрубленная голова скатилась с плеч. Ал-Тор пинком опрокинул противника на спину, и хлынувшая струя крови обдала всех стоявших у скалы бандитов.

Взвыв от злости и страха, остатки банды очертя голову кинулись в бой. Ал-Тору некогда было считать нападавших. Он просто встретил их так, как привык встречать всех, кого ненавидел. Яростными ударами клинка.

Уже через три удара сердца юноша бился в окружении полутора дюжины бандитов. Такеши тщетно пытался пробиться к юноше, нанося неистовые удары неразлучной нагинатой. В круговерти боя юношу оттеснили к скале.

Прижавшись спиной к еще теплому камню, Ал-Тор отбивал направленные в него клинки, умудряясь наносить ответные удары. Бандиты продолжали атаковать, надеясь добраться до него сквозь сотканную его мечом стальную круговерть. Рыча и завывая от ненависти, они бестолково размахивали оружием, нанося бесполезные удары. Но даже такое подобие угрозы было опасным. Любое ранение могло стать фатальным.

Но юноша не замечал опасности. Оскалив зубы в волчьей ухмылке, он отбивал все направленные на него удары, умудряясь наносить ответные. Он словно слился со скалой, так надежно укрывавшей ему спину.

Заметив его сложное положение, Такеши с ревом взмахнул нагинатой, отделавшись от троих нападавших одним яростным ударом, и, держа оружие на вытянутых вперед руках, бросился вперед. Огромный вес воина, помноженный на разбег, бешеную силу и дикую ярость, просто смел осаждавших юношу бандитов.

Моментально откатившись в сторону, Такеши вскочил на ноги одним толчком. Нападавшим пришлось тяжелее. Трое бандитов так и не поднялись с камней. Падение оказалось для них слишком сильным.

Ал-Тор, не раздумывая, бросился вперед и длинный меч со свистом принялся рассекать ночной воздух. Спустя минуту все было кончено. На дне ущелья остались только трупы. В воздухе висел густой, тяжелый запах свежей крови.

Такеши подошел к полузатоптанному в драке костру и, раздув головню, поджег один из факелов, в избытке заготовленных бандитами. Выйдя из ущелья, воин поднял факел и несколько раз прикрыл его полой плаща, подавая оговоренный знак. Степь тут же загудела от бешеного топота копыт.

Ветераны на всем скаку влетели в ущелье, готовые с ходу вступить в схватку, но драться уже было не с кем. Успокоив разгоряченных коней, старики недоуменно оглядывались, пытаясь понять, что произошло, и, только разглядев в темноте разбросанные по дну ущелья трупы, начали мрачно переглядываться.

– Я же говорил, что он специально это придумал, – проговорил один из ветеранов и, спрыгнув с коня, шагнул к Ал-Тору, убирая в ножны палаш.

– Скажите, мастер, долго вы еще собираетесь нас позорить? – спросил он, в упор разглядывая юношу.

– Чем я вас позорю? – растерянно спросил Ал-Тор.

– Своим поведением, – ответил старик.

– Бред. Я не хочу это слушать. – Отмахнулся юноша, пытаясь обойти говорившего, но дорогу ему заступил другой ветеран.

– На этот раз вам придется нас послушать, мастер. Мы долго молчали, понимая, что вам нужно выпустить пыл в драках, но это переходит все границы. Каждый из нас взялся за меч еще во времена, когда вас и на свете не было. Мы солдаты, а не гаремные красотки, и любой из нас бывал на пороге серых земель не по одному разу. Поймите, наконец, что ни один из нас не мечтает умереть в собственной постели, превратившись в слюнявого маразматика. Если уж нам суждено умереть, так только в бою, с оружием в руках. Для нас это значит, что мы еще солдаты и достойны схватки, достойны удара меча.

Ваше дело – грамотно командовать сотней, а не делать за нас нашу работу. Вы первый среди равных, а не один против всех. И если вы действительно считаете нас равными, тогда перестаньте лезть в самое пекло. Сотня – это один единый организм, одно тело, а вы – голова. Отруби голову и тело погибнет. Поймите это, наконец. Ваше дело – думать и грамотно командовать, а не махать мечом. Бесспорно, вы боец, каких поискать, но это не значит, что вы должны делать все сами. Клянусь своей душой, если вы еще раз так опозорите нас, я уйду и уйду не один. Это не только мое мнение. Так думает вся сотня. Выбирайте, либо вы исполняете завет отца и делаете то, что он вам завещал, то есть командуете сотней так, как положено, либо остаетесь один, с грузом клятвопреступника на совести.

– Это угроза? – тихо спросил Ал-Тор, и от его тона на ветеранов дохнуло могильным холодом.

– Нет, мастер. Это не угроза, – выступил вперед Топ-Гар. – Это обида, которую вы нанесли всей сотне. Сделайте так, как мы просим, и все будет, как прежде. Станьте, наконец, командиром сотни, таким, каким был ваш отец.

– Как прежде?.. Нет, сотник. Как прежде уже не будет. Слишком многое произошло с тех пор, – тихо ответил Ал-Тор и, помолчав, добавил: – Хорошо, я сделаю так, как вы хотите. Но клянусь памятью отца, смерть каждого из вас будет только на вашей совести.