— Пути назад? — Кэроу по-птичьи склонила голову набок: любимый жест Мадригал.

Избитая, измученная, она стояла перед ним, призывая мужество, как магию. Заплетенные волосы открывали изящный изгиб шеи. Внутренний свет наполнял тонкие черты лица. Пламя свечей отражалось в сверкающих темных глазах. В каком бы теле ни скрывалась ее душа, Кэроу принадлежала только одному миру — Эрецу, ужасающе прекрасному, неизведанному и необузданному, родине зверей и ангелов, буреловов и морских змеев, — загадочному миру, историю которого еще только предстояло написать.

— Я химера. Моя жизнь — там, — заявила Кэроу. В ее голосе смешалось шипение змей, рычание тигра и скрежет клинка.

По жилам Акивы волнами прошел трепетный жар любви, леденящий холод страха, окрыляющий прилив силы и надежды. Надежда. Воистину надежда неистребима, она ждет своего часа годами, как пустынный жук-щитник. Акива воспрянул духом.

«Пока жив, остается шанс…»

Что ж, они с Кэроу живы и будут в одном мире — самое шаткое и хрупкое основание для надежды.

Акива объяснил, что сначала уничтожит портал у Самарканда, а потом вернется к Атласским горам. Ему очень хотелось узнать, куда отправятся повстанцы. Улетев отсюда, он снова потеряет Кэроу, надолго или навсегда… кто знает.

— Сколько времени вам понадобится на сборы? — спросил Акива, чувствуя комок в горле.

Взгляд Кэроу снова метнулся к двери, и Акиву бросило в жар. Как только ангелы улетят, она пойдет к Волку, они вместе станут решать, что делать дальше; куда бы ни полетели повстанцы, Кэроу везде будет с Тьяго, и никогда — с Акивой. Его охватила неудержимая ревность.

— После всего, что он с тобой сделал…

Кэроу отпрянула и замотала головой, запрещая ему приближаться, спрашивать, думать.

— Не смей, — яростно прошептала она, сверкая глазами, в которых стояли слезы и отчаяние. — Не суди.

По старой привычке Кэроу потянулась к ямке у ключиц, где когда-то висела на шнурке счастливая косточка. В первое утро, когда было пора расставаться, они разломили амулет и загадали желание. Это превратилось в ритуал — они касались счастливой косточки при каждой встрече. Со временем их желания расцвели в огромную прекрасную мечту об обновлении мира, но первое желание было совсем простым: оба загадали, чтобы снова встретиться.

— Прощай, — сказала она, резко опустив руку.

Разорвалась последняя связующая нить… «Пока жив, остается шанс…» Какой шанс?! Шанс, что все станет лучше? Как он обещал Лираз во время южных рейдов?

Акива набросил чары невидимости на себя и сестру и вылетел в ночь.

«Все станет хуже.

Всегда все становится хуже».

Присутствие Акивы всегда дарило тепло, а уход повергал в холод. Кэроу застыла у окна, ощущая невыносимую тоску… и злость. Кэроу по-детски злилась на Акиву, ей хотелось броситься на него с кулаками, обнять его из последних сил, вжимаясь в его тело в поисках тепла и защиты.

Кэроу понимала, что с каждым ударом крыла пропасть между ними увеличивалась, и еле сдерживала рыдания. Исса обняла ее за плечи.

«Ищи тепло и защиту внутри себя», — подумала Кэроу, отстраняясь. От предстоящего не спасут никакие двери и засовы, и крошечный нож в голенище ботинка вряд ли поможет. Не стоит рассчитывать и на других, даже на Акиву. Нужно все выдержать самой, отыскать в себе силы.

«Будь той, кем считал тебя Бримстоун, — приказывала себе Кэроу, надеясь вызвать прилив уверенности из какого-нибудь неизвестного ей источника глубоко внутри себя. — Будь той, кто нужен захороненным душам и всем живым тоже».

— Милая моя девочка, — вздохнула Исса. — Знаешь, в этом нет ничего страшного.

— Ничего страшного? — Кэроу ошарашенно уставилась на нее. В чем нет ничего страшного: в контрабанде человеческого оружия в Эрец, в явлении серафимов народу здесь? Играя на человеческой вере, ангелы получат доступ к оружию массового поражения и превратят оба мира в сущий ад… Что она наделала?! Почему пустила это мерзкое существо в Эрец, зная, как отравлена его душа и какими страшными знаниями оно обладает? Зачем она с ним связалась? Надо было прикончить его сразу. Допущенные ею ошибки ставили под угрозу существование двух миров!

Ничего страшного?!

— Ты любишь его, — сказала Исса, и Кэроу вздрогнула от неожиданности.

— Нет… — запротестовала она, привычно стыдясь своих чувств.

— Дитя мое, неужели ты думаешь, что я совсем тебя не знаю? Я не обещаю вам легкой жизни. Прекрати наказывать себя за то, что любишь его. Ты всегда чувствовала, что за ним — правда, твое сердце не ошибалось. Твое сердце — твоя сила. Умоляю, не стыдись своих чувств.

Кэроу заморгала, смахивая навернувшиеся слезы, — и ей было больно как никогда. Неужели Исса не видит, что это невозможно… Зачем так мучить, зачем говорить об этом, будто все возможно? Этим мечтам никогда не осуществиться.

Кэроу замкнулась, пряча свою боль. «Будь как кошка», — вспомнила она свое давнее желание и рисунок из потерянного альбома. Кошка, взирающая сверху вниз с высокой стены загадочным бесстрастным взглядом. Она не даст себя погладить, ей никто не нужен, даже Акива.

— Не важно, — ответила она. — Он улетел, нам тоже пора. Нужно предупредить остальных.

Кэроу окинула комнату взглядом: зубы, инструменты, кадильницы — все это нужно забрать. Стол, кровать, дверь придется оставить, а жаль. В ущельях и шахтах Эреца у повстанцев такой роскоши не будет. Стало очень страшно, словно Кэроу выставили за порог, во мрак и неизвестность.

— Исса, куда мы теперь? — с дрожью в голосе спросила она.

Темны, неисповедимы пути судьбы. Позже Кэроу задумывалась, куда бы направились повстанцы, как бы все сложилось — иначе, неизвестно как…

Если бы Доминион не прибыл раньше.

Химеры стояли во дворе, готовые к отлету, когда в отдалении послышался звук, такой обыденный в любом другом месте Земли, но совершенно неуместный в пустынной тишине: настойчивый, беспрерывный гудок и хруст щебня под шинами автомобиля, несущегося по неровной местности. Химеры взлетели повыше, чтобы посмотреть, что происходит.

Сердце Кэроу замерло. Из пассажирского окна грузовика кто-то махал руками и что-то кричал.

Зузана.

Грузовик забуксовал и остановился. Зузана выскочила и побежала к касбе.

Кэроу с ужасом догадалась, что произошло.

— Ангелы! Ангелы! Ангелы! — вопила подруга, задыхаясь. Ее лицо было бледным и испуганным. — Их сотни. Сотни. У нас. Все. Сходят. С ума.

Мик догнал подругу и встал рядом.

Химеры лавиной подлетели к ним.