— Нет!

— Почему? По-моему, здорово.

— Потому что я никакая не карманная Венера, вот почему!

— Ну так и что? Они-то не знают этого, а когда встретятся с тобой, то увидят, какая ты милая, и не рассердятся.

— Нет, Шарлотта, это нехорошо. И люди могут потребовать назад свои деньги.

— Да, точно, — согласилась Шарлотта, помрачнев. — Могут.

— Пожалуйста, давай бросим это, — взмолилась я.

— А давай тогда сами почитаем объявления и посмотрим, нет ли там кого-нибудь подходящего?

— Нет!

— Ой, смотри, вот одно симпатичное объявление, — воскликнула Шарлотта. — Высокий, мускулистый, волосатый, о боже…

— Фу, — скривилась я. — Это не мой тип.

— Вот и хорошо, — сказала Шарлотта, потеряв часть энтузиазма. — Это не он, а она — лесбиянка. Какая жалость. Я сама чуть было не влюбилась. Ага, вот еще одно…

Шарлотта продолжила чтение, время от времени уточняя у меня непонятные ей моменты.

— Что значит «ч.ю.»?

— Чувство юмора.

— А «х.ч.ю.»?

— Хорошее чувство юмора.

— О, это мило.

— Это совсем не мило, Шарлотта. Это значит, что парень считает себя остряком и хохочет над своими шутками.

— А как ты смотришь на увеселения с супружеской парой в Хэмпстеде в послеобеденное время, кроме выходных?

— Шарлотта! — возмущенно воскликнула я. — Что за вопрос? — Подумав, я добавила: — Ты же отлично знаешь, что я в это время работаю.

И мы обе расхохотались.

— А как насчет «заботливого, страстного мужчины с сердцем, полным любви, которую он хочет подарить Той Самой Девушке»?

— Никогда! Это полный неудачник. Мужской вариант меня самой.

— Да, какой-то слюнявый, — согласилась Шарлотта. — А вот еще: «Зрелый, требовательный здоровяк ищет классную, гибкую, спортивную женщину для совместных приключений».

— Гибкую? — взвизгнула я. — Спортивную? Для приключений? Как это отвратительно! Разве можно быть таким откровенным?

Меня это начинало подавлять. Я решила, что никогда в жизни не стану встречаться с молодым человеком по объявлению.

— Ты такая симпатичная, — сказала Шарлотта, поправляя мне воротник.

— Думаешь, мне от этого легче? — горько спросила я.

— Ты отлично проведешь время, — предположила она довольно неуверенно.

— Я уверена, что все будет ужасно.

— Настройся на хорошее.

— Ага, настройся! Почему ты сама не идешь?

— Потому что мне не нужно. У меня уже есть бойфренд.

— Давай, подсыпь соли на мою рану.

— Он может оказаться славным парнем, — утешила Шарлотта.

— Не может.

— Правда, может.

— Я до сих пор поверить не могу, что ты меня так подставила, — сказала я.

Я в самом деле была в шоке — Шарлотта предала меня. Эта глупая коровища устроила мне свидание с каким-то парнем, чье объявление она вычитала в газете. Даже не посоветовавшись со мной, она договорилась с этим американцем о встрече. Когда меня наконец посвятили, я пришла в ярость.

Но реакция Карен была по-настоящему бурной. Узнав о моем «свидании вслепую», она смеялась до тех пор, пока не зарыдала. Она сумела взять себя в руки, чтобы позвонить Дэниелу и поделиться новостью, после чего еще минут двадцать содрогалась в конвульсиях.

— Господи, да ты действительно дошла до ручки, — сказала она мне, немного успокоившись.

— Я тут ни при чем, — сердито огрызнулась я. — И я никуда не иду.

— Как не идешь? — встрепенулась Шарлотта. — Это будет некрасиво.

— Это твоя идиотская идея, вот ты и иди, — отрезала я.

Она уставилась на меня большими голубыми глазами, в которых заблестели слезы.

— Извини, Шарлотта, — смутилась я. — Это была не идиотская идея.

Несколько дней назад Саймон обозвал Шарлотту идиоткой, и ее босс частенько так ее называл, и поэтому любое упоминание об идиотизме огорчало ее.

— Но все равно, Шарлотта, — изо всех сил старалась я не поддаться слабости, — я никуда не пойду. И меня не волнует, красиво это или нет.

— Я ведь только хотела помочь, — шмыгнула она, и слезы полились по ее щекам. — Я думала, что тебе захочется познакомиться с приятным молодым человеком.

— Я знаю. — Я встала на цыпочки и виновато обняла Шарлотту. — Я знаю.

— Не сердись на меня, Люси, пожалуйста, — всхлипывала она.

— Я не сержусь, — заверила я. — Шарлотта, прошу тебя, не плачь.

Я терпеть не могла, когда кто-нибудь плакал — если только этот кто-нибудь не был моей матерью. Но я клятвенно пообещала себе, что не поддамся на уговоры и слезы Шарлотты и не пойду на свидание с этим американцем.

Я поддалась на уговоры Шарлотты и согласилась встретиться с этим американцем. Не знаю почему и зачем, но я согласилась.

Жалобами и нытьем по этому поводу я пыталась сохранить то, что оставалось от моего самоуважения.

— Он окажется придурком, — заверила я Шарлотту перед выходом. — Как я выгляжу?

— Я тебе уже сто раз говорила, что ты прекрасно выглядишь. Саймон, скажи!

— Что? А, да, очаровательно, — от всего сердца согласился Саймон. Он не мог дождаться, когда же я наконец уйду и они с Шарлоттой смогут заняться сексом.

— И, Люси, он может оказаться очень даже хорошим, — добавила Шарлотта.

— Он окажется мерзким, гадким типом, — пообещала я.

— Кто знает, — загадочно промолвила Шарлотта и погрозила мне пальцем. — А вдруг это тот, о ком нагадала тебе миссис Нолан?

И к собственному ужасу я согласилась. По крайней мере, я стала на это надеяться: он может оказаться приятным человеком, он может стать исключением, доказывающим правило, он может не быть убийцей с топором, страшным уродом или психическим калекой.

Надежда, это переменчивое глупое существо, этот эмоциональный блудный сын, вновь появилась в моей жизни.

Несмотря на то что надежда уже бессчетное количество раз подводила меня, я решила дать ей еще один шанс.

И когда я научусь?

Или мне нравится разочаровываться?

Но тогда меня окатила волна возбуждения — а вдруг он симпатичный? А вдруг он похож на аса, только более нормальный, и не такой безумный, и без минималистского подхода к телефонным звонкам? Вот было бы здорово! А если он мне понравится и у нас с ним завяжутся отношения, то я еще успею вписаться в график миссис Нолан: шести месяцев вполне хватит, чтобы слетать в Америку, встретиться с его семьей и организовать свадьбу.