Нанеся удар, солдаты Лувертюра отступали, а на французов яростно набрасывались комары. После сезона комаров, когда французская армия значительно поредела из-за желтой лихорадки и малярии, Лувертюр перешел в яростные контратаки. Он так объяснял эту поразительно простую и эффективную стратегию своим последователям: «Не забывайте, что, дожидаясь сезона дождей, который избавит нас от наших врагов, мы должны только разрушать и стрелять. Белые прибыли из Франции, и они не выстоят против нас на Сент-Доминго. Да, поначалу они будут сражаться, но очень скоро начнут болеть и умирать, как мухи. Когда французов останется мало, очень мало, мы кинемся на них и победим!» Лувертюр отлично осознавал роль привычки и иммунитета и понимал разницу между своими людьми и врагами. Он искусно использовал этот фактор для победы.

Лувертюр позволил наемникам-комарам вести войну за него. «Если мое положение изменилось с очень хорошего на очень плохое, то винить в этом следует только болезнь, которая уничтожила мою армию, – докладывал Леклерк Наполеону осенью 1802 года. – Если Вы желаете стать хозяином Сент-Доминго, то Вам следует прислать мне двенадцать тысяч человек, не мешкая ни единого дня. Если Вы не можете прислать мне подкрепления, о которых я прошу, и в должное время, Сент-Доминго будет навсегда потерян для Франции… Душа моя иссохла, и никакая радость не заставит меня забыть эти ужасные сцены». Через месяц после этого мрачного письма, наполненного тягостными предчувствиями, Леклерк умер от желтой лихорадки. Более двадцати французских генералов, прибывших на Гаити, последовали за ним в могилы, над которыми вились комары. Французское вторжение, как и вторжения других завоевателей, грезивших о величии, провалилось волей настоящих хозяев Карибского бассейна. Европейцев остановили комары.

Наполеон был одним из величайших военачальников в истории человечества, но даже ему было не по силам бороться с генералами Аэдес и Анофелес. Если на полях сражений в Европе французы побеждали, то на Карибах в ноябре 1803 года Наполеону пришлось признать свое поражение. Комары одержали верх. «Счастливы те французские солдаты, которые умерли быстро, – писал революционер-победитель. – Другие же страдали от судорог, головных болей, от которых раскалывалась голова, и от неутолимой жажды. Их рвало кровью и веществом, называемым черным супом, а потом лица их желтели, а тела наполнялись зловонной флегмой. И лишь затем приходила милосердная смерть». Французские солдаты потонули в кровавой бане желтой лихорадки и малярии. Не прошло и двух лет, как гаитянская кампания Наполеона была свернута. Судьбу и будущее Гаити и освобожденных рабов определили комары.

Из 65 000 французских солдат, отправленных на Гаити, 55 000 умерли от болезней, переносимых комарами. Уровень смертности достиг 85 процентов. Генералы Аэдес и Анофелес обеспечили Гаити официальную независимость через два месяца. «Революция рабов на Гаити стала единственным подобным восстанием, которое привело к созданию свободного и независимого государства, – пишет Билли Г. Смит в книге «Корабль смерти». – Это государство родилось из самого жестокого рабовладельческого режима в истории и было принято желтой лихорадкой. Поразительное достижение! Рабы Сент-Доминго победили лучшие армии, какие только могли послать против них европейские государства». Но свобода была куплена ужасной ценой. Около 150 000 гаитян, включая значительное количество не участвовавших в войне гражданских лиц, было убито британскими и французскими солдатами. Лувертюр, который при странных и подозрительных обстоятельствах весной 1802 года попал в плен, умер мученической смертью от туберкулеза во французской тюрьме год спустя. Туссен-Лувертюр и его солдаты свободы, как Джордж Вашингтон и солдаты американской армии, бесспорно, заслуживают восхищения. Но Смит не заблуждается насчет реального победителя. Он пишет: «Именно лихорадка помогла им сделать это». Британцы, французы и испанцы потеряли на Гаити 180 000 человек.

И вот, наконец, после трех веков безумных потерь от болезней, переносимых комарами, европейские державы потеряли желание соревноваться с карибскими комарами. Перед лицом непреодолимых тяжелых болезней им пришлось пересмотреть и реорганизовать свои имперские амбиции и стратегии. Своим тонким хоботком комары написали безжалостный финал и навечно закрыли эпоху европейского колониализма в Америке. Но у побежденных еще были экономические карты в рукаве. Они поклялись экономически задушить бывших рабов Гаити за непокорность и нежелание способствовать нарастанию имперского богатства.

Рабовладельческие государства Европы и Соединенные Штаты жестоко наказали гаитян, чтобы предотвратить подобные выступления в будущем. На Гаити на десятилетия было наложено экономическое эмбарго.

Некогда богатейшая колония на Карибах, Гаити и сегодня остается беднейшим государством в Западном полушарии и занимает семнадцатое место среди самых бедных государств мира. Хотя желтая лихорадка более не является бичом страны, на Гаити присутствуют все болезни, переносимые комарами, включая эндемичную малярию falciparum (и malariae), лихорадку денге, лихорадки Зика, чикунгунья и недавно обнаруженный вирус Маяро.

После тяжелейших испытаний не только на Гаити, но и во всем Карибском бассейне в течение двух веков британцы более не предпринимали попыток осуществления крупномасштабных кампаний на Карибах. Британия обратила свой взор на восток – на Африку, Индию и Центральную Азию. Кроме того, успех гаитянской революции дал толчок к развитию аболиционистского движения в Британии. Общественное мнение сурово осуждало институт имперского африканского рабства. Всеобщее возмущение заставило парламент в 1807 году запретить работорговлю. В 1833 году рабство было окончательно запрещено во всей Британской империи.

После фиаско на Гаити французы также оставили тщетную борьбу с карибскими комарами. Надежды на создание империи в Новом Свете рухнули из-за болезней, переносимых этими насекомыми. В 1803 году Наполеон оставил свои грандиозные планы. Без Гаити (и огромных ресурсов этого острова) Новый Орлеан стал бесполезен. Он не мог противостоять атакам мощного британского флота и даже наступлению слабых, но решительных Соединенных Штатов. Наполеон боялся, что без экономических концессий в Луизиане Соединенные Штаты, по выражению Джефферсона, «женятся на британском флоте и нации». Гаитянские комары опустошили экономические вены Франции.

Наполеон отчаянно нуждался в деньгах и ресурсах для ведения войны в Европе. Он понял всю тщетность своей североамериканской стратегии. Успех поддержанных комарами гаитянских рабов имел неожиданные исторические последствия – продажу Луизианы, экспедицию Льюиса, Кларка и Сакагавеа по Соединенным Штатам. Мечта Наполеона о возрождении Французской империи на американской земле была задушена в колыбели гаитянскими комарами. Он отступился и принял так называемую «континентальную систему». «В былые дни, когда мы желали богатства, нам нужны были колонии. Мы стремились утвердиться в Индии, на Антильских островах, в Центральной Америке, на Сан-Доминго. Эти времена кончились и ушли в прошлое, – заявил Наполеон своей торговой палате. – Сегодня мы должны стать производителями. Мы сделаем себя сами». Изгнанные из Карибского бассейна комарами французы начали внедрять инновации в промышленности и сельском хозяйстве. Французские ботаники, к примеру, успешно заменили потерянный карибский тростниковый сахар сахаром из европейской сахарной свеклы.