Внезапно до Гринберга дошло.

– Был у меня раз переводчик-рарджиллианец, в той истории с Вегой-четыре. Я отлично с ним ладил.

– А вот про меня такого не скажешь. Сергей, есть небольшое дело, связанное с переводчиком-рарджиллианцем, доктором Фтаемлом. Возможно, ты о нем слышал.

– Конечно слышал, сэр.

– Я вполне признаю, что как рарджиллианец, – в устах Кику последнее слово прозвучало как что-то неприличное, – Фтаемл – парень хороший. Но все это дело сильно попахивает неприятностями, а я из-за своей фобии, боюсь, совсем потеряю на неприятности нюх. Поэтому я приглашаю тебя в помощники, чтобы ты ко всему принюхивался.

– Я думал, что вы больше не доверяете моему носу, босс.

– Что ж, пусть слепой поведет слепых, если ты позволишь мне немного переиначить метафору. Может, вдвоем мы и сумеем что-нибудь учуять.

– Да, сэр. А можно спросить, в чем там суть?

– Ну…

Ответить мистер Кику не успел: мигнул сигнал и голос секретарши объявил:

– Ваш гипнотерапевт здесь, сэр.

Заместитель министра посмотрел на часы.

– И куда это всегда девается время? – Затем повернулся к селектору. – Проводите его в заднюю комнату. Я сейчас. – Он продолжил, обращаясь к Гринбергу: – Фтаемл будет здесь через полчаса. Я не могу сейчас с тобой говорить, мне надо пойти подготовиться. Посмотри папку «Срочно». Там – все, что у нас есть. Очень мало. – Мистер Кику с ужасом поглядел на переполнившуюся за время беседы корзинку с входящими. – Это займет у тебя меньше пяти минут. В оставшееся время разгреби эту макулатуру. Подписывай за меня и откладывай в сторону то, что, по твоему мнению, мне стоит посмотреть самому. Только предупреждаю, если таких бумаг наберется больше полдюжины, честное слово, – отправлю тебя обратно в Гарвард.

Он торопливо встал, сделав в уме заметку позвонить из задней комнаты секретарше: сказать ей, чтобы она отмечала все, что будет проходить через его кабинет в следующие полчаса, а после принесла эти бумаги ему на просмотр… Он хотел посмотреть, как этот парень умеет работать. Мистер Кику сознавал, что рано или поздно умрет, и намеревался проследить, чтобы Гринберг занял его место. А тем временем пусть жизнь паренька будет настолько сложной, насколько это возможно.

Заместитель министра направился в заднюю комнату. Дверь кабинета качнулась в сторону и сомкнулась за его спиной. Гринберг остался один. Он уже протянул руку за папкой с надписью «Срочно», как в корзинку входящих свалилась новая бумага; одновременно мигнул красный огонек и противно зажужжал зуммер.

Гринберг взял бумагу, пробежал ее до середины, убедился, что она и вправду срочная, но в этот момент ту же комбинацию света и звука продемонстрировал аппарат внутренней связи; его экран ожил, и на нем появилась знакомая физиономия начальника отдела по связям с планетами Солнечной системы.

– Босс? – возбужденно выкрикнуло изображение.

Гринберг дотронулся до кнопки двусторонней связи:

– Гринберг за него. Босс попросил, чтоб я не дал его креслу остыть. Твоя записка только что пришла, Стен. Вот как раз читаю.

Ибаньес не скрыл своего раздражения:

– Черт с ней. Дай мне босса.

Гринберг не спешил действовать. Дело у Ибаньеса было хоть и простое, но с этакой подковыркой. Венерианские корабли обычно получали санитарное разрешение на посадку без малейшей задержки; врач каждого из этих кораблей был представителем карантинной службы. Но сейчас «Ариэль», которому уже давно пора было сесть в порт «Ливия», болтался на парковочной орбите: его собственный врач объявил на нем карантин. Все бы ничего, но на корабле находился министр иностранных дел Венеры, в этом-то и была сложность – ожидалось, что Венера поддержит позицию Земли против Марса на предстоящей трехсторонней конференции.

Гринберг мог оставить эту деликатную проблему до возвращения босса, мог вломиться к боссу с новостью прямо сейчас, мог, действуя через голову босса, передать проблему самому министру (то есть найти решение и подать дело так, чтобы именно это решение и было одобрено). Или… он мог действовать сам, от имени и по поручению мистера Кику.

Конечно же, мистер Кику не мог предвидеть подобной ситуации… но у босса была очаровательная привычка – сталкивать человека с берега там, где поглубже, и смотреть, выплывет он или нет.

Размышлял Гринберг недолго:

– Стен, очень жаль, но босса сейчас лучше не беспокоить. Я временно замещаю его.

– Что? С каких пор?

– Временно, ненадолго, но – замещаю.

– Слушай, приятель, – нахмурился Ибаньес, – ты бы все-таки лучше пошел поискал босса. Ты, может, и расписываешься там за него на всякой ерунде, но здесь – дело серьезное. Нам нужно посадить корабль, и как можно скорее. Ты здорово подставишься, если сам лично разрешишь мне игнорировать такую вещь, как карантинные правила. Пошевели мозгами.

Нарушить карантин? Гринбергу сразу вспомнилась Великая чума 51 года; в те времена биологи легкомысленно считали, что живые организмы любой планеты невосприимчивы к болезням других планет.

– Нарушать карантин не будем.

Лицо Ибаньеса сделалось словно мертвое.

– Сергей, мы же ставим под угрозу эту конференцию. Да какое там «под угрозу»! Десять лет кропотливой работы могут пойти насмарку только из-за того, что какого-то там матросика слегка лихорадит. Карантин нужно нарушить, обязательно нужно. Само собой, я вовсе не прошу, чтобы это сделал ты.

Гринберг снова ненадолго задумался.

– Он сейчас под гипнозом, готовится к тяжелой работе. Может пройти несколько часов, прежде чем ты сможешь с ним поговорить.

На лице Ибаньеса появилась какая-то отрешенность.

– Придется обратиться к министру. Два часа я ждать не могу. Этот тип с Венеры может приказать своему капитану возвращаться домой… с этим нельзя рисковать.

– И с эпидемией на Земле рисковать тоже не стоит. Вот что сделай. Свяжись с венерианским министром и скажи, что прилетишь лично и отвезешь его на Землю. Возьми скоростной скаут. Забери министра, а «Ариэль» оставь на орбите. А вот когда он будет уже на борту скаута – ни в коем случае не раньше, – скажи, что ты и он прибудете на совещание в изолирующих скафандрах. – (Изолирующими скафандрами называли герметичные, слегка надутые изнутри легкие скафандры, предназначенные в первую очередь для выхода на поверхность планет с неизвестной еще патогенной флорой.) – Разумеется, и скаут, и его команда тоже должны будут отправиться в карантин.

– Изолирующий скафандр?! О, он будет в восторге. Сергей, тогда уж лучше вообще отменить конференцию, дешевле обойдется. После такого унижения он точно будет против нас. Этот придурок такой гордый, что дальше некуда.

– Конечно, он будет в восторге, – терпеливо объяснил Гринберг, – когда ты втолкуешь в его башку, как все это можно подать. «Беспримерное личное самопожертвование», «не желая подвергать риску жизнь и здоровье людей нашей планеты», «долг превыше любых…» и тэ дэ. Если ты не уверен в себе, прихвати кого-нибудь поразговорчивее из отдела по связям с общественностью. Да, и еще. Пусть во время конференции рядом с ним постоянно будет врач… и обязательно в белом халате… и пара сестричек. Делайте время от времени перерывы, чтобы он отдыхал… поставьте больничную койку за ширмами прямо в зале Героев, недалеко от стола совещания. Пусть считается, что он спустился по своей инициативе и голосует прямо со смертного одра. Въезжаешь? Расскажи ему все это еще до посадки на Землю, но осторожно, не в лоб.