– Судя по твоему вопросу, – обернулся я к нему, – версия о том, что он был уничтожен во время одного из экспериментов, несостоятельна?

– И при этом, – с заметной горечью усмехнулся он, – весьма близка к действительности. Когда стало понятно, что именно является активатором этого артефакта, численность даймонов за несколько лет увеличилась настолько, что нам больше не было нужды беспокоиться за собственное существование. Вот только никто не знал, что отраженная душа нестабильна – несколько сотен лет, и связь с телом, в которое она была помещена, начинала слабеть, а неведомая сила увлекала ее в бездну Хаоса. Правда, к тому времени, когда эта проблема встала перед Дарианой, названием нашей расы уже пугали детей во всем веере.

– Боюсь, ты сочтешь меня назойливым, – не показав, насколько удивлен его рассказом, произнес я сдержанно. Если я правильно соотносил сказанное с описанным в нашей истории, то речь шла о вторжении в наш мир и о тяжелых сражениях, во время которых погибли десятки тысяч воинов.

– Это не остановило экспериментаторов, – словно не заметив моей реплики, продолжил он. – К тому же сохранились летописи, где этому прибору приписывали возможность вернуть прошлое и изменить неблагоприятные события.

– Попытка оказалась неудачной? – Я затаил дыхание в ожидании его ответа.

– Почему же?! – Его усмешка была злорадной. – Просто вместо того, чтобы запустить петлю времени, было активировано создание альтернативного мира. И все бы ничего, но боковую ветвь может породить лишь Изначальный мир, которым является Земля, вот и пришлось заплатить нам за появление еще одной Дарианы потерей нескольких тысяч лет, которые породили Пустоту при разделении вероятностей.

– Но мы начали с того, что твое присутствие или отсутствие вряд ли бы повлияло на результат. – Насколько бы не заинтересовало меня его повествование, судьба исчезнувшего прибора, о местонахождении которого теперь несложно было догадаться, была для меня менее важна, чем смысл сказанного им.

– Преобразователь вероятностей, запущенный марами на Земле, работает циклично. В конце определенного периода активируется тестовая программа, которая учитывает произошедшие за это время изменения, уравновешивает энергопотоки и при необходимости отсекает нежизнеспособные контуры системы.

– Говоришь, осталось тридцать дней. – Картина все более прояснялась. Вот только это совершенно не радовало.

– В этот момент любой, имеющий ключ доступа, способен внести коррективы в работу артефакта или вообще его отключить. Или перевести в режим личного контроля.

– А ты сам… – Я не закончил вопрос, наткнувшись на безбрежный холод в его взгляде.

– Чтобы спасти мир, необходимо вмешаться в работу артефакта. Сомневаюсь, что Яланир будет столь любезен, что допустит нас в храм, где и находится этот прибор. Так что не я, так кто-нибудь другой с альтернативной Дарианы встретился бы с тобой, предлагая свою помощь в проблеме с братом.

– Ты сам догадался или…

– О чем-то сам, о чем-то нет, – отстраненно ответил он, ища что-то глазами в ночной мгле. – Но ты не спросил о самом главном.

– Что является ключом?

– Кто, Закираль? – жестко поправил меня он. – Кто?

Ответ мне не требовался.

Алена

Буквы на странице расплывались, глаза закрывались, требуя отдыха. Пришлось сдаться и отложить книгу в сторону, расслабившись в кресле-качалке.

Наступающий вечер был поразительно уютным и умиротворяюще тихим. Или я просто забыла, насколько приятным может быть безделье. Особенно после того, как несколько лет подряд пытаешься доказать себе и другим, что являешься незаменимым винтиком в чужом бизнесе и совершаешь подвиги во славу трудоголизма.

А если вспомнить последние полгода, когда лихорадило фирму (закономерно скатившуюся в финансовый кризис), а вместе с ней и сотрудников, то можно было понять, почему неожиданно появившаяся возможность передохнуть воспринималась чудом, которое я едва не упустила.

Все-таки права была бабушка, когда уговорила меня приехать к ней, а не тратить драгоценный отпуск на то, чтобы подзаработать. Денег постоянно не хватало, а брать у родителей я перестала, еще даже не закончив институт. И хотя на уговоры тот разговор с бабулей походил мало (скорее, на высказанный в крайне категоричной форме ультиматум), я все равно была рада, что предпочла не просто выслушать ее мнение, но еще и с ним согласиться.

Под неторопливый ход этих мыслей я задремала, потому и не сразу смогла осознать, где нахожусь, когда ощутила, как по моей щеке кто-то ползет. Всяких букашек я с детства боялась, хоть и старалась не показывать вида, но сейчас не сдержалась и с визгом слетела с кресла, размахивая руками и пытаясь скинуть с лица то, что на нем было.

Веселый детский смех вернул меня к действительности, и, когда я открыла глаза, уже сообразив, что попалась на очередной розыгрыш с травинкой, невольно улыбнулась. Лучащиеся лукавством мордашки соседских ребятишек не давали шансов остаться равнодушными при виде их.

– Валя без тебя не отпускает купаться, – скромно опустив взгляд, промолвила Амалия, когда я успокоилась и была в состоянии ее выслушать, не всхлипывая от напавшего на меня хохота. И ткнула кулачком в бок Ванечку, который смотрел на меня с хитрым прищуром.

Брат с сестрой были двойняшками, но, глядя на них, в это совершенно не верилось. Девочка – рыженькая с яркими голубыми глазами и светлой кожей. Мальчик – смуглый, с гладкими, а не вьющимися, как у Амалии, пепельными волосами и темно-серыми глазами. И если бы не заверения бабушки, что она видела их еще крошками, да и знакома с родителями этой необычной парочки, я бы еще долго сомневалась в их родстве.

– Ну если без меня не отпускает… – Я задумчиво посмотрела в ту сторону, где находился большой бассейн нашего коттеджного поселка с множеством вышек для прыжков и горок. Хотя почти у каждого дома был свой искусственный водоем, не только дети, но и взрослые предпочитали плескаться именно в том. И в такие теплые вечера, как этот, большая часть жителей устремлялась туда не только отдохнуть, но и повстречаться с друзьями.

– Пойдем, – Иван просяще коснулся моей руки и с нежностью посмотрел на сестренку, – Маля целый день об этом мечтала. Если бы мама приехала…

От того, как нахмурилась девочка при упоминании о матери, у меня защемило сердце. Я еще не задумывалась о своих детях, да и жениха при моем образе жизни и требованиях, которые я предъявляла к мужчинам, найти было нелегко, но к малышне я относилась с каким-то щенячьим восторгом.

Наверное, это осталось у меня с тех пор, как я на каникулах в старших классах помогала своей тете в детском саду. Так что я знала, как тяжело дети переживают даже недолгую разлуку с родителями. А когда те что-то обещают и не могут выполнить…

Я и так не собиралась отказывать им в такой малости, как прогулка к бассейну, теперь же считала это своим долгом.