закончился настолько резко, будто я вынырнула из ледяной полыньи. Отлично! Помимо жутких снов, где я постоянно от кого‑то убегаю, теперь мне снятся отчаяние и безысходность. Как говориться "Спасибо подсознание, я и так знаю, что все плохо".

Я отдышалась и медленно села, положив голову на колени. В голове ясно не стало даже после сна. За окном вечерело, я была почти уверена, что проспала несколько часов.

Слишком большое количество мыслей разрывало голову, потому я закономерно решила поделиться ими с подругой. Может она что‑то скажет. Тем‑более нужно было проверить, вернулась она с бала, или отец смог её забрать.

Быстро сбегав в душ, одевшись и съев принесённый служанками завтрак, я выскочила из своей комнаты. Обитель Аргхельм, а точнее Марконтьяр находилась на первом этаже, так что я, насвистывая что‑то веселое, пробежала коридор, слетела с лестницы и начала отсчитывать нужную комнату. Как же я надеялась на то, что она будет там!

То ли мои мольбы сработали, то ли Мао слишком хитро… кхм… выдуманная, но мне открыла заспанная девушка, махнула рукой, призывая проходить, и плюхнулась обратно на кровать. Меня два раза просить не надо было, потому я настолько же нагло, как она в прошлый раз, прошла до ее спального места, и, подвинув ее тушку почти до середины, упала ей под бок, накрывшись одеялом по самую голову.

– Что отец сказал? – поинтересовалась я, кладя подруге голову на плечо.

Та закатила глаза, вспоминая видимо вчерашние события, и тяжело вздохнула, совсем меня заинтересовав.

– Ходил орал, что я бессовестная кошмарная дочь, ну и все в этом роде. В общем что‑то о долге перед страной, империей, Родиной и ним как отцом, который меня родил и воспитал, – она зевнула, прикрывая рот рукой, – потом решил, наконец, разобраться с Вильгельмом.

– Я испугалась за тебя.

– Я если честно, тоже. Думала, что меня запихнут в портал и переместят в Империю. Меня договор спас. Если бы я не заставила твоего отца его подписать – не видать бы мне крыльев…

Я понимающе кивнула и промолчала. Почему‑то сейчас мои проблемы не казались такими важными по сравнению с её. Да и жаловаться было бы глупо.

– Ты сама то как? – решила спросить девушка, видимо догадываясь, что мое молчание не с проста.

– Вольтер требует брачный договор от отца, – пробурчала я.

– И почему я не удивлена твоему недовольному тону? – спросила она, косясь на меня золотым глазом.

Я хмыкнула и продолжила:

– Вильгельм против, я против, все против. Вольтер никого не спрашивает, – еще недовольнее сказала я.

Мао весело хохотнула и громогласно заявила:

– Сама виновата. Могла его просто игнорировать, ну или избегать.

Я расхохоталась и посмотрела на подругу с поднятой бровью. Та нахмурилась и добавила:

– Ну да. Ты права. Глупость сморозила. Но ты реально хочешь избежать этого брака?

Я улыбнулась ей, закивала как можно интенсивнее и взглянула в удивленные глаза подруги.

– Мне через месяц будет семнадцать.

Шок на ее лице можно было описать стадиями "Ложь" – "Бессовестная ложь" – и "В смысле ты мне не рассказала?". Последняя была озвучена несколько раз только с разными интонациями и громкостями.

– Видимо, именно по причине того, что я влюбчивая идиотка… Стала. Потому бабушка решила помочь мне заранее. И подменила все бумаги о рождении, изменив на них дату. Так мне и стало пятнадцать, а не шестнадцать, – я кивнула своим мыслям и взглянула в глаза Мао, желая отыскать там хоть проблеск ответных эмоций.

Однако меня снесло волной хохота и очень бурных объятий, но я была рада тому, что это было не осуждение.

– То есть про это никто не знает, и ты им через месяц просто фигу покажешь? – наконец успокоилась она.

А я помрачнела. И кажется начала стрессовать в несколько раз больше.

– Вольтер знает.

Девушка сразу перестала довольно скалиться и даже села, в задумчивости облокотившись на спинку кровати.

– Хм‑м. Почему тогда не знает Вильгельм? Мне казалось, что они друзья, – покачала головой она.

Я тоже нахмурилась.

– Они не друзья. Помнишь тот момент на балу, когда отец начал кричать что‑то о моем возрасте? Вольтер тогда что‑то сделал ему или сказал. Потому что, когда я обернулась, из папы будто душу вытрясли – он боялся…

Мы обе посмотрели в окно и нахмурили брови. На улице уже заканчивался закат, небо налилось кроваво‑красным цветом.

– Ему что‑то от тебя нужно, – произнесла Марконтьяр, – и просто так он от тебя не отстанет.

Мне оставалось лишь кивнуть и утвердиться в своих мыслях еще больше.

– Есть догадки что именно? – спросила она, вновь покосившись на меня.

Я помотала головой, чувствуя себя болванчиком. Догадок и вправду не было. Более того – мне не за что было даже зацепиться, не то что построить целую догадку.

– Ну да… На тебя, кстати, слуга Королевы драконов напал. Я, конечно, знала, что она за Вольтером бегает, но не настолько, чтобы нападать на тебя в месте, где присутствовала вся знать Деймоса! – начала мыслить вслух Мао.

А у меня будто по сердцу резануло. Я закатила глаза, удивляясь тому, что я ревную. Спасибо, природная глупость, за такой подарок. Чую, вовек с тобой не расплачусь.

– Хочешь сказать, что они… – последнее слово произнести я не смогла.

– Спят? Не знаю. Но в нашем замке я его пару раз всего видела. Тем более эта мразь, Корделия, даже не скрывает, что любит его.

Я кивнула, чувствуя в сердце уже обиду.

– Он, правда, к ней так же, как и ко всем относится – смотрит холодно, разговаривает лениво, – тут она решила взглянуть на меня с подозрением, – Он только на тебя смотрел как обычный человек. Без вот этого своего фирменного взгляда, – девушка выпучила глаза и взглянула на меня как ошалелая сова.

Я рассмеялась и почувствовала себя легче. Ее слова определенно достигли моей чёрной ревнивой душенки.

– Стой! У тебя кровь идет! – неожиданно воскликнула подруга и стёрла красную каплю у меня из‑под носа.

Я вскочила, прошлёпав босыми ногами до ванной комнаты. Пока дошла, заляпала пол каплями, хоть и подставляла ладони: слишком много крови набежало. В ванной я включила воду и умылась. Безрезультатно, кстати, кровь возвращалась, создавая яркий контраст между вмиг побледневшей кожей и красной струйкой под носом.

В комнате что‑то громыхнуло, послышался грозный мат Марконтьяр, и дверь открылась, явив мне Вольтера. Мужчина строго оглядел меня и в отдельности прикрытый рукой нос. И закрыл дверь, встав у нее со скрещёнными у груди руками.

– Ну все! Это определенно чересчур! Вы вообще знаете, что такое личное пространство? – психанула я.

Тут