Что‑то мне подсказывает, что Вильгельм от пары побрякушек не обеднеет, а ей это может спасти жизнь. Потому я проделала тоже самое, что и с браслетом, и вложила всё в протянутую руку девочки, которая теперь точно не пропадёт. Меня почему‑то одолевала гордость за то, что она не стесняется просить от жизни больше. Я же сдавалась, потом начинала заново, и с каждым разом теряла частицу себя. Наверное, она сильнее, раз смогла продержаться. Девочка с неверием переводила взгляд с меня на ожерелье на собственной руке и кажется не могла поверить в происходящее. Пока над нашими головами не раздался писк, и мы не заметили матово‑чёрный шар размером с теннисный мяч, висящий ровно надо мной.  Я потянулась рукой и ткнула его в бок, понимая, что меня нашёл совсем не отец. Чему я была рада.

Хлопок разнесся по всей улице, спугнув целую стаю каких‑то птиц с крыши домов и заставив девочку пятиться назад. А когда из тёмного портала вышел Вольтер, так она вовсе припустила вниз по улице, оборачиваясь и кажется не разбирая дороги. Мой хмык перерос в усмешку.

Лорд же закрыл портал взмахом руки, поймал подлетевший к нему магический поисковик и направился в мою сторону, чеканя каждый шаг. Выражение на его лица можно было описать словами "Спаси и сохрани", причём и то, и другое от него. Но то ли в моей глупой голове постоянно гулял ветер, то ли я настолько отчаянно влюблённая дура, что боятся его даже не планировала. Феликс подошел, остановившись на минимальном от меня расстоянии, когда мне не пришлось бы задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Я отведу тебя домой, – Лорд поднял руку на уровень груди ладонью вверх из которой появились несколько чёрных шаров.

Те мигнули, словно заполняясь тьмой и разлетелись в разные стороны. Я как заворожённая посмотрела на самое настоящее чудо и почему‑то осталась стоять на месте. Мы, наконец, остались одни, и я могу начать разговор. Тот самый, что планировала долгое время. Но… я как обычно трусила. Возможно у меня больше не будет возможности сказать ему то, что я хочу.

Вольтер тем временем, не обращая внимания на мои метания, открыл портал, осмотрел меня с ног до головы и… зашёл в него сам. Действительно, будет ли меня ждать маг, который считает женскую логику атрофированной? Я впопыхах подхватила все свои юбки, которые уже давно волочились по земле грязными тряпочками, и с разбегу прыгнула в чёрное кольцо. Дальше моя храбрость кончилась, потому я замерла, переминаясь с ноги на ногу, и мысленно заставила себя бежать по кромешной темноте под ногами. Из легких будто выкачали воздух, сердце бешено стучало. Вокруг была пустота, а в десяти метрах впереди маячила спина мужчины, подсвеченная, кажется, магическим фонариком.

Страх сковывал ноги и руки, не позволяя думать ни о чем другом.

– Л… лорд Вольтер… подождите… – из горла смог вырваться только слабый шепот, который я сама то еле услышала.

Не то что находящийся вдали Князь.

– Лорд Вольтер! – я наконец закричала, что есть сил.

Однако мужчина даже головой не повёл, продолжая неторопливо шагать и отдаляться от меня. Темнота сгущалась, а я стоящая ровно посередине этого болота смогла лишь набрать в свои легкие воздух и заорать, что есть мочи:

– Феликс!

Мужчина сначала замер, потом почему‑то запрокинул голову, словно пытаясь собраться с силами и, наконец, развернулся ко мне. Лицо его совершенно ничего не отражало – словно маска безразличия застыла, а руки неожиданно развелись в стороны, словно ожидая, когда я прыгну к нему в объятья. Все это происходило в полной тишине, так что мой всхлип прозвучал очень громко, да еще и разнесся эхом. Но я сделала шаг вперед, убеждая себя, что мне абсолютно ничего не грозит. Ещё один. Третий. И я начинаю бежать, чувствуя, как глупые слезы страха катятся по щекам.

Почему я боюсь темноты? Все наши страхи рождаются в детстве. Мой, конечно, тоже оттуда. Я никогда не боялась "монстров под кроватью", зомби или приведений. Слишком глупо бояться того, что не существует. Однако страх темноты был со мной всегда. Наверное, я боялась остаться одна в этой темноте. Я боялась остаться с ничем там, где никому не нужна.

Я делаю сотню судорожных шагов, но под конец окончательно теряю контроль и с разбегу прыгаю на Вольтера, обхватив ногами за талию и попав ровно в его объятья. Не знаю был ли шок у него, но я точно его испытала. Вдруг я осознала, что и с кем сделала. Лорд почему‑то даже не пошевелился, просто замерев на месте и смотря в мои красные от слез глаза. Я стыдливо подняла взгляд в попытке посмотреть в ему глаза и оправдаться, но… мы вновь замираем, максимально близко находясь друг к другу. Вновь электрический разряд по всему телу… И я тянусь к нему сама. Закрываю глаза и неуверенно касаюсь его губ своими. И это был первый поцелуй, который подарила ему я. Сердце ответило трепетом и учащенным биением. Едва коснувшись, я тут же отстранилась и со всей силы зажмурила глаза. Будто бы от этого все происходящее станет невиннее и правильнее. Будто от этого я перестану себя корить за то, что творю.

Совсем рядом раздаётся рычание, стон, и меня обдаёт волной горячего дыхания. В ту же секунду губы сминает страстным поцелуем, а я сжимаю его плечо. Он прижимает меня к себе сильнее, словно желая быть максимально близко.

Мы делаем шаг вперед, затем еще один. И меня усаживают на стол, продолжая обнимать одной рукой и скидывая все, что попадалось под вторую на пол. Я несдержанно усмехнулась, но, прочистив горло, вновь схватилась за его плечо. Затуманенные чёрные глаза встретились с моими, и, не разрывая зрительный контакт, Вольтер собственнически схватил бедро уже под платьем. Мой стон потонул в очередном сумасшедшем поцелуе. Рука же мужчины подхватила меня под коленкой и неожиданно резко притянула к нему, заставив нескромно сжать его талию бёдрами. Я потянулась руками вверх. И нащупав скрепляющий у шеи плащ медальон, расстегнула его. Тяжёлая ткань упала на пол.

А на задворках сознания хлопнула дверь. Я широко открыла глаза и отстранилась, осознавая, что могла натворить.

– Это уже совсем ни в какие рамки! Вольтер! – заорал папочка, заставив меня вздрогнуть и покраснеть от стыда и ужаса.

Голова сама собой опустилась вниз, уткнувшись любом в грудь Князю. А совесть просто вопила о том, что я охамела. Определенно. Потому как из груди вырвался смех. Хохоча