— А что она хочет? — спросила Лада. — Кто-нибудь знает?

Александра повернулась спиной к окну, в которое все этовремя смотрела. За окном шел снег, засыпая дорожки, вымощенные, как в сказке,желтым кирпичом, и Ладин «Лендровер».

— Я знаю, чего я хочу, что мне больше всего нужно, — сказалаАлександра.

— Что же? — спросила Маша.

— Мне нужен мой муж, наши дети и еще жизнь, которой я будужить с ними до самой смерти, хотя это и звучит несколько высокопарно, иВешнепольский, — улыбнулась Александра, — назвал бы это пафосом, с которымнужно бороться. Я не хочу никакой мести, не нужна она мне…

— Глупость какая, — возразила Лада. — Что еще захристианское всепрощение? Тебе дали в руки оружие, ну и пали по гадам, покапатроны не кончатся!

— Пока я буду палить, Филиппу надоест меня ждать. И Клавке сПатриком тоже, — сердито отозвалась Александра. — Хочешь, я тебе его подарю,этот канал, вместе с Викой и Андреем?

— Эх, хорошо бы! — вздохнула Лада. — Я бы навела там шороху.Но у меня Васятка, близнецы, Кострома, домик и местная телевещательная станция«Волжанин». Управляйся сама со своим каналом, подруга. У меня времени нет.

— Ну и у меня нет, — твердо сказала Александра. — И я знаютолько одного человека, у которого есть время, талант и уйма организаторскихспособностей. А, девчонки? Уговорим?

— А может, и уговаривать не придется, — задумчивопроговорила Маша.

— Если надо уговаривать, я в Москве останусь, — решительнозаявила Лада. — Михайлов одну ночь без меня переспит. Это ты здорово придумала,Санька! Все-таки ты из нас самая умная. Какого мужика тогда отхватила!.. А мытебя еще ругали…

До сих пор еще ничего не было известно, и собравшиеся в залезаседаний леди и джентльмены от телевидения нервничали, прикрывая этобесконечными разговорами об одном и том же.

О генеральном директоре нового, исключительномногообещающего и созданного как раз под выборы канала ходили самыеразнообразные слухи. Иногда нелепые. Говорили, например, о какой-то француженкерусского происхождения, купившей контрольный пакет акций, о ком-то с НТВ, отом, что новый канал — один из засекреченных проектов «Медиа-Моста», а такжечто за всем этим стоит Лужков и его окружение.

Руководство канала еще не было сформировано, но, по слухам,знаменитый Андрей Победоносцев по каким-то причинам в руководство не вошел, асобирался работать рядовым сотрудником. Глупо, конечно, но потом, как громсреди ясного неба, грянуло его увольнение с первого канала, и страсти еще болеенакалились.

Новый канал получил совершенно исключительное и невиданноефинансирование, и вон те три иностранца — видите, сидят? — по виду американцы,вроде бы представители инвестора, они будут следить, чтобы деньги расходовалисьпо назначению.

Никто ничего не понимал, но приобщиться к выгодному дельцужелало очень много разных людей, как профессионалов, надеявшихся на небывалыекарьерные взлеты, так и обыкновенных жуликов, жаждущих припасть к только чтовыставленному корыту.

И все-таки кто же, кто тот счастливец, который займет самоевысокое кресло и будет непосредственно заниматься «раздачей слонов»? Посмотритена Терехину. На ней в последнее время лица нет, одни гримасы остались… И«Новости» она не ведет… Может, она? Тогда прости-прощай все надежды… Работать сней невозможно, да она и не даст никому работать…

Ближе к двенадцати все стали рассаживаться за овальнымстолом орехового дерева, старательно обходя «председательское» место.

— Опаздывает начальник-то, — шепнул один телевизионныйдеятель соседу. — Нехорошо с этого начинать, неловко…

Хлопнула дверь приемной, шеи вытянулись, и головы как покоманде повернулись в сторону двери. Послышались быстрые шаги, но шел явно неодин человек.

В конференц-зал не вошел, а влетел хорошо известный всемприсутствующим Иван Вешнепольский, за ним семенил Михаил Андреевич Барсуков —телевизионная легенда, до последнего времени работавший шеф-редактором«Новостей» на первом канале.

— Добрый день, господа, — сказал Иван и быстро сел впустующее «председательское» кресло. Из кожаной коричневой папки в разныестороны торчали бумаги. — Наш французский инвестор, я думаю, в настоящий моментподлетает к Парижу, поэтому официально представлять меня некому. Но мы,по-моему, между собой все знакомы. На всякий случай — меня зовут ИванВешнепольский, и руководить каналом «СТН» буду я.

Он повыше задрал рукава серо-голубого джемпера, как будтособирался рубить дрова.

«Аудитория у ваших ног», — вспомнилось ему откуда-то, и онусмехнулся.

— Михаландреич будет возглавлять у нас службу «Новостей», —сообщил новый генеральный и открыл свою растрепанную папку. — Теперьоргвопросы, все по порядку.

Когда Александра улетала, в Москве шел снег, а Парижвстретил ее дождем. Приятный переход из зимы в подступающую весну.

Всю дорогу она представляла себе, как сегодня увидит детей иподарит им все, что накупила в Москве и что передали им две любимые тети, Ладаи Маша, как удивится Филипп, как обрадуется Глория, не любившая долгих отлучекмадам, и как будут счастливы дети, когда узнают, что вскоре они все вместепоедут в Москву на крестины, а потом на Волгу…

— А где Филипп, Ламон? — спросила Александра шофера, едватолько он забрал у нее сумку.

— Господин граф в офисе, мадам, — сказал Ламон, пропуская еевперед. — Он распорядился приехать за ним к восьми. Сегодня граф собираетсяпоехать в замок.

«У него плохое настроение, он не знает, чем себя занять», —подумала Александра.

— Отвезите меня в его офис, Ламон, — попросила она,забираясь в лимузин. — Вы не говорили ему, что поехали за мной?

Она хотела сделать Филиппу сюрприз и не знала, непроболтался ли шофер.

— Нет, мадам, — ответил Ламон, и в зеркале заднего видаАлександра поймала его веселый взгляд. — Я сделал все, как вы просили.

Ехали они очень долго. Шел дождь, и Париж был запруженмашинами.

«Завтра пойду гулять под дождем, — мечтала Александра. — На Монмартр,к Сакре-Кер».

Такой свободной, как сейчас, она себя еще никогда нечувствовала. Кажется, раскинь руки — и полетишь. Было бы желание. Но в данныймомент такого желания у нее не было.

Офис корпорации, принадлежавшей семье Бовэ, Александра зналаплохо и несколько раз спускалась и поднималась с этажа на этаж, прежде чемнашла офис президента.