— Да!

Даже слегка растерялась под её напором, но всё оказалось куда как проще: мадам уже давно подумывала о том, как бы воспользоваться мной (звучит некрасиво, но по факту сплошная выгода нам обеим) и уговорить выгулять какой-нибудь особенно яркий наряд из её последней коллекции на большом празднике, а тут всё сложилось прямо один к одному: и праздник, и моя просьба, и что самое приятное — роскошное платье моего размера. Синее, всё как я люблю.

С открытыми плечами, на жестком корсете с серебряной вышивкой, отчего моя узкая талия стала совсем тонюсенькой, оно довольно провокационно приподнимало грудь и выставляло на всеобщее обозрение ложбинку, но в целом всё оставалось в рамках приличий. Провокационным был и подол: из многослойного радужного шифона, переливающегося на свету то черными бликами, то серебристыми, но в то же время основной тон оставался синим. А еще самую капельку полупрозрачным, но лишь ниже… Как это место правильно назвать? Ещё не колено, но уже не попа. В общем, где-то с середины бедра. Дико провокационно, но ничего неприличного.

И не знаю, как остальные, но я влюбилась в него с первого взгляда!

Правда, к нему требовались и украшения совсем иного уровня, чтобы я могла позволить их себе без сожалений, но и тут мадам Пробранш взяла дело в свои пухлые пальчики, унизанные перстнями, отправив одну из девушек к знакомому ювелиру, чтобы взять украшения напрокат. И да, тоже ради рекламы. Как оказалось, подобная практика в их среде довольно распространена.

Манто, туфли, чулки и перчатки мне нашлись уже как-то совсем между делом и отлично вписались в образ, а примчавшийся вместе с чемоданом украшений ювелир оказался таким шустрым седовласым дядечкой с длинными ловкими пальцами и языком без костей, что едва не уговорил меня стать его постоянной моделью на весь ближайший год. Тьфу-тьфу, вовремя сообразила, к чему он плавно ведет, и прямо сказала, что уже через месяц уезжаю на практику к демонам, так что никаких контрактов я с ним заключать не буду.

— Жаль, очень жаль, — буквально на секунду взгрустнул господин Типербусс, но тут же снова разулыбался и сунул мне за корсаж свою визитку, игриво подмигивая. — Но я всегда готов обсудить своё предложение вновь. Вам к лицу роскошь, мисс Кейтри, и, не побоюсь этого слова, вы одна из немногих, кто это действительно осознает. Не прощаюсь.

Мужчина ушел, оставив на мне не только свою визитку (фу, пошляк!), но и полноценный гарнитур из белого золота с сапфирами глубокого синего цвета (серьги, коле, браслет и дюжину шпилек), а мадам Пробранш, насмешливо фыркнув ему вслед что-то вроде «похабник», потянула меня в свой кабинет.

Как оказалось: обсудить завтрашний день и то, в котором часу она пришлет ко мне наряды с украшениями и своих мастериц, которые наведут на меня окончательный лоск.

Отказаться? Даже и не подумала! Да, я могла сама и накраситься, и уложить волосы в прическу, но зачем себя утруждать, если это сделают другие люди? К тому же настоящие мастера своего дела.

Ну и ноготочки заодно подправят.

Договорились мы и о том, что вернуть я должна лишь украшения, а одежду могу с чистой совестью оставить себе, в качестве платы за показ. Возражать? Даже не собиралась! Тем более мадам могла себе это позволить, а я в принципе не отличалась расточительством. И всё, что моё — то моё!

Спросила она и о том, с кем я пойду на премьеру, но этот момент я предпочла оставить не раскрытым, прекрасно понимая, что всего лишь пожилая некрасивая домохозяйка — не тот ответ, который ожидает услышатьмадам.

Стыдно ли мне? Ничуть. Это логика. Мадам из тех леди, которые ценят лишь шик и красоту, ну и иногда позволяют себе какую-нибудь блажь вроде меня, но в её понимании я могу явиться на главное представление года лишь под руку как минимум с принцем. На худой конец с герцогом.

Одна беда, принцу всего девять лет, а трем герцогам нашей страны уже за пятьдесят и все они женаты.

Ну да не моя печаль, меня саму более чем устроит общество миссис Муариф.

— Как нет? — глядела я на неё растерянно всего сорок минут спустя, когда вернулась домой. — Но почему? Это же театр! Бал! Ваша любимая Элен Кор, наконец! Говорят, она там тоже будет!

— Милаямоя, ну где я, и где бал? — ничуть не расстроенно отмахнулась женщина, ловко замешивая тесто на очередные пироги. — Уже и возраст не тот, а про внешность свою я и так всё знаю. Нет, и не уговаривай. Да и театры — ну совсем не моё. Мне бы теплый плед, да хрустящие страницы новой книжки, а не блеск софитов и прочую чепуху. Вот в чем истинное счастье!

Покосилась на меня и тактично добавила:

— Для меня по крайней мере. А ты иди, милая, такой шанс упускать нельзя. Обязательно иди! Раз сам ректор тебе билеты подарил, не обижай мужчину.

— А вы?

— А я дочку с семьей пригласила, их младшенькому уже два года, пора бы и по гостям начать водить, — разулыбалась домохозяйка. — Αльб придет, хороший мальчик. Соседка заглянет с кузиной. Одна не останусь, не переживай.

На кухню вошел Сэверин, явно привлеченный звуками нашей беседы, и миссис Муариф подозрительно просияла.

- Α пригласи-ка, милая, своего магистра! Вот кому всё это точно понравится. Верно я говорю, Сэвушка?

Сэ… Сэвушка?!

Пока я старательно возвращала глазам нормальный размер и пыталась не хрюкать (Сэвушка!), домохозяйка обстоятельно докладывала внимательно её слушающему некроманту, что у меня есть два билета в театр с последующим фуршетом и балом, но как на зло не с кем идти. Так почему бы и не с ним?

— Ну, это только Эмилии решать, — справедливо заметил маг, глядя на меня с легким вопросом в глазах, а проявившийся над его плечом Хисс, которого я давненько не видела, часто-часто закивал.

Задумалась.

Нет, так-то он неплохой вариант. Высокий, привлекательный, родовитый. На его фоне я буду выглядеть особенно эффектно, но…

Стоп. Какие-такие «но»? Нет их! Я ведь хотела его поцелуев? Так почему бы и не на балу? Уверена, праздничная атмосфера быстро создаст тот самый настрой и он не будет сопротивляться моему внезапному желанию и напору. Α чему-то большему не позволит свершиться общество!

Решено!

Договорившись сама с собой, я подняла сосредоточенный взгляд на мага и увиделаточно такой же ответный. Мимолетно улыбнулась, ощутив вдруг необъяснимое волнение, и зачем-то чересчур официальным тоном произнесла:

— Господин Ламбертс, приглашаю