– Ты принял таблетку сегодня?

– Нет. Робин сейчас привезет.

– Хорошо. Нельзя пропускать ни дня.

Александр не переставал удивляться его заботе и мягкости. Он обнял Каспара, положил голову ему на грудь и, слыша его размеренное сердцебиение, стал успокаиваться.

– Тебе больно?

– Мне ввели приличную дозу обезболивающего, так что сейчас все хорошо.

– Тогда ладно. Может, ты чего-нибудь хочешь?

– Нет, спасибо.

– Хорошо. Тебе нужно отдохнуть. Поспи пока. – Король отстранился и встал с кровати. – Робин побудет с тобой, пока я не найду для тебя лучшую охрану. О лечении я сейчас же узнаю.

Каспар повернул голову к окну и прикусил нижнюю губу.

– Что такое?

– Мне неудобно. – Словно прячась, он провел ладонью по лицу, на секунду закрыл ею рот, а затем, сжатую в кулаке, опустил на постель. – Теперь из-за меня у тебя проблемы. Пресса все знает. До Делинды и правительства ГИ это тоже обязательно дойдет.

– Что ты! Мне вовсе не стыдно за то, что теперь все знают о нас. Единственное, из-за чего я беспокоюсь, так это что ты можешь попасть под удар.

Александр лукавил: не счесть было всех беспокойств, что мучили его.

– Не думай об этом. – Он вновь взял Каспара за руку и не без усилия принял расслабленный вид. – Все обойдется. Сейчас главное – твое лечение. Думаю, сегодня этот вопрос разрешится. Я сниму наличные и…

– Наверняка лечение будет недешевым. – Неловкость Каспара лишь усилилась, и он, чувствуя твердое намерение Александра самому разрешить этот вопрос, поспешно добавил: – Я расплачусь по всем счетам.

Александр не мог сказать ему, что тот не потянет курс, даже если будет платить ежемесячно, и голова его теперь усиленно заработала в поисках ответа, который примет Каспар.

– Деньги – дело десятое. Не знаю – и никто пока не знает, во сколько обойдется лечение, поэтому говорить о стоимости еще рано. Поговорим об этом потом. Сейчас главное – найти врачей. Да и к тому же… Что плохого будет, если я оплачу его?

– Не подумай, это меня вовсе не оскорбляет, но я сам виноват в случившемся и сам хочу взять на себя все расходы.

– Тебе будет стыдно, если я заплачу за тебя?

– Вовсе нет. Я просто не хочу загружать тебя своими проблемами.

– Как мне это знакомо! – Александр всплеснул руками. – Неоднократно я говорил тебе то же самое. А ты мне в ответ: «Я с радостью помогу тебе». Вот и я теперь хочу тебе помочь. Тем более, как ты будешь решать эти вопросы отсюда, из палаты?

– Но в итоге получается так, что я остаюсь практически не у дел при разрешении проблемы, которая возникла по моей же вине.

– Для меня это вовсе не проблемы, Каспар. – Александр чуть повысил голос. – Я хочу тебе помочь. Ты сам говорил, что это нормально. Тебе не должно быть совестно.

Каспар глубоко вздохнул.

– Прости. Наверное, было неправильно говорить об этом. Я просто не могу отделаться от мысли, что из-за меня у тебя, помимо всего прочего, появились новые проблемы.

– На твоем месте я чувствовал бы себя так же. Но все нормально. – Александр поцеловал его в лоб. – Ни о чем не беспокойся, Каспар. Отдыхай. Я сегодня еще приду к тебе.

Никогда они столько не врали друг другу, как за те полчаса в палате.

Подстрелила давняя знакомая? Александр отказывался верить в это. С твердой уверенностью в виновности Делинды он приехал к ней в особняк – тот самый, куда его отвезли после расставания с Каспаром. Его встретили роботизированные горничные, и он, даже не подумав удостоить их вниманием, прошел мимо, поднялся по парадной лестнице, миновал коридор с картинами и без стука ворвался в кабинет Делинды, которая в этот момент, схватившись за лоб, смотрела в газету и вздыхала.

– Это сделала ты, верно?! – прорычал он, захлопнув за собой дверь.

Делинда будто не заметила его появления, продолжая читать газету. Затем откинула ее на стол и посмотрела на него так, что от пробужденных ее взглядом воспоминаний у него перехватило дыхание. Именно с таким высокомерным презрением и глубочайшей степенью омерзения на него смотрел отец.

– Ты что наделал? – спросила она с холодным упреком, затем грубо схватила газету и зачитала: – «Монарх и его телохранитель: как подозреваемый в убийстве Адама Синглера стал любовником короля». – Она бросила газету с громким шлепком и взяла следующую из стопки рядом. – «Двадцать лет связи: как давно король и его телохранитель вместе?». А вот следующая.

Александр чувствовал себя обезоруженным, точно нагой перед заинтересованной толпой.

– Разочарована ли я? Что ты, нет. Я просто в ужасе! Ты опозорился, Александр, на весь гребаный мир! И надо же тебе было сделать это не просто во времена войны, но и после фиаско в районе Куксхафена! – Делинда вскочила и смела стопку газет на пол. На ее раскрасневшемся от ярости лице расплылась язвительная насмешливая улыбка, и она продолжила все так же громко, то с нарастающей, то с понижающейся интонацией: – Удивительно, но всем, по большому счету, плевать, кто напал на твоего Каспара. Всех интересует только одно – ваши отношения. Понимаешь ли, не так часто аристократия – мы берем мужчин, – избегая осуждения обществом, решается заявить о своих отношениях с человеком своего пола. Но вы вдвоем превзошли себя, а заодно и все любовные скандалы последних четырех десятилетий! – Она развела руками, выпучив от возмущения глаза. – Восемнадцатилетний король и телохранитель, который знает его с детства. Боже, он же знал тебя еще с тех пор, когда ты носил шорты вместо брюк! Я даже рада, что умерла для людей. Не придется делить с тобой этот позор.

Она плюхнулась в свое кожаное кресло и пригладила на макушке выбившиеся прядки. За время ее молчания Александр все-таки нашел в себе смелость заговорить о главном:

– Я знаю, что это ты стреляла в него. Ты или кто-то из твоих людей.

– Я ему об одном, а он мне…

– Не увиливай! Ты решила меня напугать? Напомнить о себе? Так вот, Делинда, теперь я хочу напомнить о нашем уговоре: я веду войну, а после ты оставляешь меня в покое. Ни слова не было о том, могу я видеться с Каспаром или нет.

Его рассуждения, произнесенные командным тоном, и натянутая настойчивость явно позабавили ее, и она легко отпустила мысли о позоре Каннингемов.

– Мы, если вспомнить, не обсуждали подробности сделки. И в этом суть. Но с чего ты взял, что это сделала я? Мало у него старых врагов? Да хотя бы те немногие преданные Адаму люди. Думаешь, все просто взяли и забыли о том, как просто с твоего Каспара сняли обвинения в одном из самых громких убийств последних лет?

Делинда отвечала спокойно и рассудительно, и теперь его громкие обвинения казались Александру нелепыми. Она встала, легким движением рук сбросила с острых плеч на кресло черный жакет и в черном кружевном топе и свободных брюках, из-под которых чуть выглядывали шпильки замшевых туфель, хозяйской, размеренной походкой подошла к нему вплотную.