— Мяса? — подмигнула нам Наталья, когда мы уселись за стол в тамбуре бани.

— А то! — ответил я, не обращая внимания на то, как на нас все смотрят… Казалось, что те полтуши говядины в прицепе, для меня теперь так, «на один кутний зубок».

После завтрака отправились работать в цех, а девчонки улеглись досыпать в тамбуре бани… Вовка с Натальей похоже тоже, порезвились этой ночью.

— Палыч, а ты чего хмурый такой? — спросил я, активно работая ручной талью, которая подняла и удерживала железную емкость над конструкцией саней.

— Не мог уснуть вчера долго, и засел над картами.

— Что, маршрут не нравится? — спросил Вовка, — отметив место сварного шва.

— Да нет ребятки, маршрут очень даже ничего, устраивает… Представляете что такое Ангара? А Лена?

— Ну да, реки…

— Вот именно, а что будет с ними во время половодья?

— Палыч, вот что ты шугань-то наводишь а? Может… это половодье не будет сильным…

— Сам то веришь? — Посмотрел Палыч на Вовку, а потом на меня.

— Да ну тебя, — Вовка не на шутку задумался, я бы даже сказал, расстроился и забравшись с ногами на верстак у стены закурил.

— Вот и я тоже вчера, подряд сигарет пять выкурил, как понял, что же нас еще ожидает, — ответил Палыч и присел на лавку рядом с верстаком.

— Ну и чего, — спросил я, и перевернув старое помятое ведро кверху дном, уселся на него рядом с курильщиками.

— Бляха! — Вовка с досадой зашвырнул гаечный ключ в угол цеха, — Не ковчег же теперь строить!

— Нет, — помотал головой Палыч, — думаю, достаточно забраться повыше. Но сначала надо в Ангарск, найти моих родных.

Девчонкам пока решили не говорить о том, чем Палыч был «осенен», и на второй день тоже продолжили работы, по изготовлению прицепа — саней, и к обеду, вырвав ворота цеха тросом, прицепленным к «Витязю», мы выволокли нашу конструкцию наружу. Манипуляции с беготней со шлангами и перекачкой топлива повторилась, затем, после раннего ужина мы покинули приютившее нас место. Историческое к стати место, мы обнаружили памятную стелу — Символ Трудовой Славы, на привокзальной площади ст. Куанда, оказывается, 1 октября 1984 года, здесь прошли грандиозные торжества, посвящённые стыковке и укладке «Золотого звена» БАМа.

Ехали безостановочно практически сутки, за исключением посетить кусты, т. е. мальчики налево, девочки направо, и один раз перекусить. Прошли порядка тысячи километров и выскочили к станции Переменная на берегу Байкала. Следы жизнедеятельности человека заметили сразу, в виде двух окоченевших трупов и валяющихся кое-где стреляных гильз. Была глубокая ночь, и мы не стали останавливаться здесь на дозаправку и тем боле ночлег, кто мог, нас уже явно заметил, увидел и услышал… хотя мы все уже очень сильно устали от дороги. Кстати, пару раз по пути мы были обстреляны, но не останавливаясь ехали дальше, преследовать никто не решился… пока.

— Лучше потерпим еще немного, махнем через Байкал, а там я знаю пару заброшенных деревушек, где уж точно никого не встретим, и ловить там нечего всяким мародерам, — сказал Палыч и придавил педаль газа.

«Витязь» выполз на покрытый толщей льда и снега Байкал, повернул на запад и стал набирать скорость. До заброшенной деревни Еловки — самой северной точки Шелеховского района, пришлось проехать еще порядка двухсот километров, и эти километры мне показались самыми трудными за весь наш путь от Биробиджана… Все уже порядком «на нерве», злые и голодные. Мы снова были обстреляны, потом нас пытались преследовать какие-то недоумки на четырех снегоходах, и даже не отстали, словив пару очередей из «печенега», а лишь сбавили скорость… Пришлось шарахнуть из РПГ-26, что уже не понравилось преследователям и они все же передумали продолжать погоню, буквально за несколько километров до того как в основных баках кончилась солярка. Пришлось в авральном режиме под прикрытием девчонок заниматься перекачкой солярки, а увидев свет фар бросили это занятие налив не больше тонны, развернули машину «лицом» к преследователям и решили наказать. Пристроив прицел на «Утес», я приложился и стал ждать.

— Курить охота, — сказал Вовка, торчащий из соседнего люка с автоматом, тоже с установленным «ночным» прицелом.

— Потом покуришь, нечего демаскировать, — ответил я.

— Что же это за уроды?

— Не знаю Вов, и знать не хочу… Палыч ты как там?

— Нормально, — услышал я в ответ, — вон уже мелькают.

Палыч просто залег в снег за гусеницей с «Печенегом».

— Так вижу противника, — сказал я громко, — уже пятеро снегоходов… подпущу немного, стреляем после меня.

Первой очередью в три патрона не попал, зато понял свою ошибку и второй разворотил один из снегоходов…

— Как тузик грелку, мать их! — сплюнул Палыч на снег, когда мы отстрелялись, а я внимательно изучив в прицел место бойни, сказал, что можно ехать.

— Залазь Палыч, поехали, — сказал Вовка.

Девушек не задействовали, в принципе и «Утеса» бы одного хватило, но мужикам надо было выпустить пар, что вполне удалось. Спустя два часа мы наконец-то добрались до места, которое Палыч опознал по каким-то своим ориентирам, в частности, по деревянным опорам старой ЛЭП.

— Так, девчонки, быстренько поесть чего-нибудь, — сказал я в переговорное устройство, — привал.

— Хорошо, — отозвалась Маша.

— Пока они там стряпают, идемте, основные баки до полного нальем, а то мало ли, сказал Палыч вылезая из кабины и напяливая шапку.

Справились с заправкой, после чего я, прихватив пару сигнальных мин побежал вниз по следу от «Витязя», на удалении метров пятьсот, закрепил пару за ветки торчащих из-под снега «жиденьких» ёлок, растянул проволоку поперек следа и вернулся к своим. Ужинали в две смены, сначала мужики, пока Маша и Наталья вели наблюдение снаружи, потом мы с Палычем вышли на улицу отпустив девчат, а Вовку усади снаряжать ленты.

— Ну что Наташ, поели, — спросил я в очередной раз проходя мимо приоткрытой двери бытового отсека.

— Да, наконец-то, — облегченно выдохнула она.

— Давай, разворачивай антенну, Вовка поможет и «качай связь», как говорил Юра, нужно знать что тут за хрень происходит.

— Поняла, сейчас.

Побродив еще немного, отправил Палыча спать, на нем уже лица не было, от усталости ввалились глаза и появилась какая-то сутулость. Вовка тоже, проявив благородство, отправил девчат в отбой, а сам нацепив наушники слушал то, что происходит в эфире и «скакал» по частотам.

— Ну что там, — я снова подошел к двери спустя час наблюдений.

— Ну, как и следовало ожидать… кругом одно и тоже. На, горячий, — протянул мне Вовка кружку с чаем.

— Спасибо. А именно?

— Веришь в переселение душ? — хмыкнув, спросил Вовка.