среди ясного неба, появился Патрис, причем не раньше и не позже, а именно в день приезда Викки, я решила, что это начало конца.

– Клем, тебе через столько всего пришлось пройти. Причем в одиночку. Жаль, что у меня не сработала интуиция и я ни о чем не догадался. Но теперь я тебя никогда не оставлю. Верь мне.

– Станешь моей тенью.

Тео придвинул поближе к ней свой стул:

– Моя дорогая девочка…

– Надеюсь, ты не забыл, что мне уже семьдесят четыре? – сухо спросила Клеманс.

– Для меня ты всегда будешь моей маленькой девочкой, – рассмеялся Тео.

– В любом случае теперь ты все знаешь, – вздохнула Клеманс. – Вот только я до сих пор сомневаюсь, нужно ли рассказывать Элизе, кто настоящий отец Виктора. Ведь именно поэтому я отказалась от любых встреч с сыном. Слишком ужасной была правда. Более того, я понятия не имею, как много ему тогда сообщил Жак. Быть может, вообще ничего.

Лицо Тео стало задумчивым.

– Это явно не та вещь, о которой хотелось бы трубить на каждом углу. Возможно, тебе стоит представить Элизе отредактированную версию.

– Возможно. Хотя я отнюдь не горю желанием открывать Викки глаза на то, что Жак ей не родной дедушка.

Тео взял ее руки в свои:

– Хорошо, мы подумаем об этом позже. А сегодня пусть это останется нашим секретом.

– Патрис намекал, что он все знает.

– Забудь. Он больше не причинит нам вреда.

И в этот самый момент Клеманс показалось, будто у нее с плеч упал тяжкий груз. Пришло время начать новую жизнь, свободную от бремени стыда и вины.

Глава 50

Марракеш

Викки

Викки постучала в дверь типичного розового риада. Девушку сопровождал Алами, который настоял на том, чтобы пойти вместе с ней.

– У вас что, нет других дел, кроме как составлять мне компанию? – улыбнулась Викки.

– Вас необходимо постоянно охранять. Что я прямо сейчас и делаю. А в случае чего все знают, где меня искать.

– Если меня вообще впустят в дом, – сказала Викки, пытаясь не обращать внимания на сосущее чувство под ложечкой.

– Конечно впустят.

– Откуда такая уверенность?

Алами подмигнул девушке:

– А вы разве не в курсе, что я самый настоящий кладезь знаний?

И в этот момент дверь отворилась.

– Да? – Открывший дверь мужчина стрельнул в сторону Викки карими глазами.

Это был европеец с внушительным носом, впечатляющими усами, в идеально отглаженном голубом кафтане.

– Хм… – замялась Викки. – Я пришла повидаться с Томом. Я Викки Боден.

– Сейчас узнаю, – надменно произнес мужчина, собираясь закрыть дверь.

И тут Викки услышала, как кто-то спрашивает по-английски, кто пришел. Должно быть, отец Тома. Похоже, не повезло.

Однако в этот самый момент Лайонел Гудвин распахнул дверь со словами:

– Ах, это вы, мисс Боден! Мой сын спрашивал о вас. Я рад, что вы пришли. – Викки, не ожидавшая столь теплого приема, что-то промямлила в ответ, а Гудвин, посмотрев на Алами, добавил:

– Как я вижу, вы пришли с другом.

– Да. Он…

– Да-да. Я знаю, кто он такой, – сухо перебил ее Гудвин. – Я знаю, кто он такой. Мы уже встречались. Полагаю, вы хотите, чтобы он пошел с вами. Проходите оба.

Гудвин повел их через арку в красиво отделанный плиткой холл с зеркалами на стенах, а оттуда – в маленькую солнечную комнату, где Том, одетый в пижаму, лежал на кушетке, откинувшись на подушки. У него по-прежнему был забинтован подбородок, хотя и не так туго, как раньше. При виде Викки его темные глаза радостно блеснули.

– Привет, – застенчиво произнесла Викки.

В комнате стоял запах эфирных масел. Может, масла пачули? Но, по крайней мере, здесь не пахло больницей.

– Входи. Присаживайся поближе ко мне. – Том показал на пуф, обитый кожей и гобеленом.

Сев на пуф, Викки ощутила странную интимность обстановки. Она заметила, что Том не отвернул взгляда, а, наоборот, пристально наблюдал за ней.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– С переменным успехом, – ответил Том.

– Но выглядишь уже гораздо лучше.

– Меня продолжают пичкать лекарствами, и они помогают. А теперь расскажи, что там у вас происходит. Я слышал, нашли Беатрис.

– А где ты мог это слышать?

– Слухами земля полнится.

– Ну, она поправляется, хотя и жалуется на галлюцинации.

– Она что, сидит на наркотиках?

– Надеюсь, лишь на тех лекарствах, которые ей дают в больнице, – улыбнулась Викки.

Она ввела Тома в курс дела, включая и то, что тело Джимми по-прежнему не обнаружили. Рассказала, как Патрис приставил ей нож к горлу, а также о его побеге из больницы.

У Тома глаза полезли на лоб.

– Боже мой! Этот человек – настоящая змея. Мне так жаль. Ты, вероятно, жутко напугана.

– Была. Пока моя бабушка не прострелила ему ногу.

– У тебя, оказывается, крутая бабушка.

– А то! – рассмеялась девушка. – В полиции считают, что он попытается поскорее выбраться из Марракеша, пока его не поймали.

– Но они ведь его ищут, да?

– Да, но… – Она пожала плечами.

В разговоре наступила мучительная пауза. Викки так много хотелось ему сказать, однако она не знала, с чего начать.

– Давай забудем о нем.

– Лично я с удовольствием.

– Вот я лежу здесь, а сам мысленно с тобой разговариваю совсем о другом, – смущенно произнес Том, словно признаваясь в чем-то постыдном.

– Надо же! И о чем же?

– Ну, я говорю тебе, что ты мне очень нравишься.

Викки прищурилась, пытаясь вникнуть в смысл его слов. Неужели он это серьезно?

– Такими вещами не шутят!

– А я и не шучу. – Он бросил на Викки задумчивый взгляд, вокруг его глаз расползлись лукавые морщинки.

– Ладно, – осторожно сказала она. – А о чем еще ты со мной говоришь?

– Э-э-э… А еще я говорю тебе, что мне хочется тебя поцеловать.

Викки почувствовала, что краснеет.

– Ну и как? Тебе это мысленно удалось?

– Поцеловать тебя?

– Да.

– Удалось.

Наклонившись к Тому, Викки прижалась к его губам.

– Вот так, да? – с улыбкой спросила она.

Лучи солнца, пробивающиеся сквозь витражное окно, покрывали лицо Тома разноцветными геометрическими узорами, и Викки обнаружила, что, оказывается, целовала губы вишневого цвета.

Том притянул ее к себе, и на сей раз поцелуй длился так долго, насколько ему позволила перебинтованная челюсть.

– Типа того, – кивнул Том, и Викки рассмеялась, чуть смущенно и одновременно радостно.

– Я не хотела причинить тебе боль. – Викки заглянула ему в глаза и увидела, что он тоже счастлив, впрочем теперь, когда они так быстро пересекли черту, она толком не понимала, как вести себя дальше. Ведь как-никак Том еще не поправился.

– Я могу со дня на день