class="p1">– Если ты меня не обманываешь, где тогда Виктор? Что-то не припомню, чтобы я когда-нибудь с ним встречалась.

– Встречалась. Хотя и очень давно.

– Подойди ко мне, девочка, – сказала Мадлен.

Викки сделала шаг вперед и, наклонившись к прабабушке, услышала, как та трагическим шепотом говорит:

– Представляешь, они подсыпают отраву в еду.

Викки повернулась к Клеманс, но та в ответ лишь печально посмотрела на внучку.

Уже позже вечером хозяйка и гости сели ужинать на террасе. Вокруг горели противомоскитные лампы, источавшие сильный запах цитронеллы и масла лимонного эвкалипта. Воздух был наполнен жужжанием насекомых, где-то в лесу ухала сова. Темноту разорвал пронзительный вой далеко в горах, затем еще один. Все дружно повернулись в сторону источника звука.

– Шакалы? – спросила Элиза.

– Наверное, – ответила Клеманс и, когда за столом снова повисло неуютное молчание, попросила, чтобы поддержать разговор: – Может, вы расскажете мне о своем доме?

– Ах, это чудесный старинный замок с видом на реку Дордонь, – оживилась Элиза. – В течение многих десятилетий он принадлежал семье Анри. Он реставрировал его вместе с первой женой еще до войны. Она была чудесной женщиной, но ее убили во время освобождения. Сюзанну отняли у Анри погромщики, а Виктора отняли у меня нацисты.

– Итак, вы оба понесли тяжелую утрату. Такое горе нелегко пережить, но вы, должно быть, нашли родственную душу.

– Да. Со временем мы очень сблизились. Как ни странно, все кончилось свадьбой, – кивнула Элиза. – И я была счастлива.

– Я рада, что вы нашли друг друга после выпавших на вашу долю страшных испытаний.

Оглядев сидевших за столом, Викки поняла, что они наверняка думали только об одном. О Патрисе. Но не говорили о нем вслух.

Тео первым сломал печать молчания:

– Что вы думаете о Патрисе Калье? Как по-вашему, он все еще представляет для кого-нибудь из нас угрозу?

– Очень надеюсь, что нет, – вздохнула Элиза. – Chérie, разве в полиции не говорили, что он постарается поскорее убраться подальше отсюда? И не забывайте, что мы находимся под полицейской охраной.

Однако при мысли, что этот человек может появиться, Викки охватывал липкий страх. Ей было тяжело слушать разговоры о нем. Поэтому она, несмотря на всю свою любовь к сладкому, даже отказалась от пудинга и, извинившись, вышла из-за стола.

Она направилась прямиком в гостиную и, свернувшись калачиком возле окна в тихом полумраке, стала смотреть на мрачную фиолетовую гору. Внезапно она заметила на фоне темнеющего неба какую-то тень.

– Наверное, игра света, – пробормотала она.

Затем она, кажется, снова увидела ту же самую тень. Движение. Осторожное движение. Должно быть, один из полицейских или какое-то животное. Она вспомнила свой сон, где фигурировали волки с холодными синими глазами, и тут же отмахнулась от этой мысли. Пожалуй, это вообще пустяки. Ведь, как ни крути, прямо сейчас наступило то самое время, когда день переходил в ночь и все вокруг становилось неясным, а потому воображение могло сыграть с тобой злую шутку. Неужели у нее начались галлюцинации?

Услышав за спиной чьи-то шаги, Викки резко обернулась и облегченно вздохнула, увидев, что это Клеманс.

– Ой, а ты здесь совсем одна! Мне показалось, ты с кем-то говорила, – сказала Клеманс.

Викки смутилась и, скорчив недовольную мину, произнесла:

– Я разговаривала сама с собой.

– Ты какая-то нервная.

– Мне почудилось, будто что-то промелькнуло за окном. Наверняка игра больного воображения. Но вы все-таки проверьте.

Клеманс подошла к окну и прищурилась, адаптируясь к полумраку. Несколько минут она пристально разглядывала гору, после чего решительно закрыла ставни и покачала головой:

– Там ничего нет. Вообще ничего. Быть может, просто шумит ветер.

– Мне здесь действительно нравится, – кивнула Викки. – Даже когда бушует ветер. Мне бы очень хотелось как-нибудь посмотреть на укрытые снегом вершины гор.

– Не сомневаюсь, что ты их увидишь.

– Я скоро уезжаю. И меня мучает одна мысль. Почему вы не уехали тогда во Францию вместе с Жаком и своим ребенком?

– Что ж, ты продемонстрировала удивительное терпение. Насколько я помню, ты задала мне этот самый вопрос сразу по приезде. В первый же день.

– Извините.

– Ничего страшного. Полагаю, сейчас самое время открыть карты. Не могла бы ты позвать сюда Элизу? Я должна кое-что вам обеим сказать.

Глава 53

Клеманс

Безжалостный прилив событий прошлого снова и снова накатывал на берег. Но сейчас разыгралась настоящая буря. Клеманс слой за слоем с максимальной осторожностью разматывала свою историю. Викки и Элиза напряженно слушали. В комнате стояла мертвая тишина, даже воздух, казалось, застыл от испуга, и Клеманс не решалась поднять глаза.

– Вот, возьмите. – Ласково коснувшись руки пожилой женщины, Элиза протянула ей бумажный носовой платок.

Клеманс чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение, словно весь мир находился сейчас в зале суда, и не замечала своих тихих слез, струившихся по щекам.

Когда она вытерла слезы и подняла голову, то увидела, что Элиза была явно шокирована, а Викки сидела бледная как мел, с круглыми от ужаса глазами.

– Викки, – ласково окликнула внучку Клеманс.

Но девушка лишь покачала головой. Элиза перевела взгляд с дочери на Клеманс:

– Мне очень жаль, что вы так настрадались, оказавшись во власти человека, который, по идее, должен был вас защищать.

– Спасибо.

– Вам еще крупно повезло, что он умер. Одному богу известно, кто еще мог от него пострадать.

Клеманс лишь кивнула. Она рассказала им всю историю, хотя и не стала признаваться в убийстве отца.

Элиза встала с места и повернулась к Викки:

– Пойдем, chérie. Тебе нужно поспать и прийти в себя. А Клеманс сейчас нуждается в тишине и покое. – Викки медленно поднялась, стараясь не смотреть на бабушку; Элиза протянула к Клеманс руки и, нежно обняв ее, сказала: – Я с нетерпением жду вас в своем шато. Это очень важно для нас всех.

– Благодарю. Невозможно передать словами, как я ценю ваше приглашение.

Чуть позже Клеманс, глядя в потолок, лежала с Тео в постели. Собаки спали на полу.

– Теперь меня мучает вопрос: может, не стоило рассказывать об этом Викки?

– Представь, что будет, если она когда-нибудь об этом узнает, – вздохнул Тео. – Викки будет крайне тяжело сознавать, что ты ей лгала.

– Как думаешь, она когда-нибудь сможет с этим примириться? – Клеманс закрыла глаза. – Лучше бы я ей солгала.

– Все тайное рано или поздно становится явным.

– Ты имеешь в виду то, что мой отец на самом деле погиб отнюдь не из-за пожара?

– Нет.

Они замолчали. Клеманс слышала, как дыхание Тео мало-помалу выравнивается. Она повернулась к нему и поцеловала в щеку.

– Я вовсе не сплю, – обняв Клеманс, прошептал Тео.