мысль может прийти в голову двум совершенно разным людям на совершенно разных берегах совершенно разных океанов. Расстояние – всего лишь мили, разделяющие наши тела, но не души. И в Эмме Джеймс я стал замечать что-то родственное, почти родное. Какие глупости!

Я улыбнулся и рассказал о том, как мы прогуливались по пейзажам её картин. И перед тем, как в очередной раз пожелать друг другу спокойной ночи, мы договорились.

– Давайте созваниваться, как раньше. – Предложение поступило не от меня, но полностью совпало с моими желаниями. – Будем держать друг друга в курсе насчёт наших новых увлечений. Если я совсем потеряю голову, только вы со своим длинным языком сможете меня отрезвить.

– Мой язык всегда к вашим услугам. – Ляпнул я, а когда осознал и испугался ответной реакции – она меня поразила. Потому что Эмма залилась лучистым смехом, окончательно растопив ту глыбу льда, о которую бы проломился борт «Титаника» и наших отношений.

Я сделал встречное заявление.

– А вы сможете мне дать совет по поводу Сид.

– Похоже на разумную сделку. Кстати, я вижу, что вы отчистили мой диван!

Я оглянулся на белые подушки, попавшие в кадр. Ни единого пятнышка и даже намёка на то, что совсем недавно я вывернул на них целое море кисло-сладкого соуса.

– Я отнёс их в химчистку.

– Ну, а я отдраила весь дом в соответствии со всеми вашими пунктами в списке.

– Похоже, мы всё же сможем ужиться. – Улыбнулся я и заполучил улыбку в ответ.

– Похоже на то.

Эмма

Пейзаж Деруэй Айленд был закончен. В порывах вдохновения я принялась за следующую картину и рисовала каждую свободную минуту, пока боль в позвоночнике не прогоняла меня из-за мольберта. В субботу утром я всё же переговорила с Сид о Джейсоне и услышала то, что взбаламутило все мои внутренности.

– Этот твой мистер Кларк – просто душка! Мне с ним очень весело.

Мне тоже, хотелось ответить мне, но я промолчала. И глупая необъяснимая тоска осела на дне моего желудка. Сид не отличалась такой же чуткостью, как Джейсон, и не заметила моего подавленного настроения, и всё болтала о новом увлечении, а под конец ошарашила меня ещё одной новостью:

– Ты не проверяла свой счёт, конечно же. А там появились пятьдесят тысяч, дорогая.

Плата за первую картину, как и обещал Уилл. Было что-то неправильное в том, что он платил мне за работу бешеные деньги, а потом держал за руку и целовал до дрожи в ногах. Любой мудрец скажет: не смешивай работу и отношения. А любой глупец не послушает его премудростей. Но что могло пойти не так?

В субботу с самого утра начали происходить какие-то странности. Ко мне на порог стали заявляться незваные гости из семейства Кларков. Сначала заехала Бетти и привезла несколько блюд, обмотанных пищевой плёнкой.

– Тут лазанья и лимонный пирог. – Подсказала она, наполняя кухню ароматами своего присутствия и вкусных блюд. – Джейсон сказал, что он вам очень понравился и что вы питаетесь одними крекерами и булочками.

Джейсон говорил с мамой обо мне? Доставив угощения, Бетти выпила со мной кофе и поспешила вернуться к домашним делам.

В обед заявилась Виктория, и мы повторили кофейный ритуал с лимонным пирогом и задушевными беседами. Она умчалась так же стремительно, как и появилась, словно и вовсе не приезжала.

Было приятно отвлечься от рисования на приятную компанию, но их визиты ни с того ни с сего казались загадочными. А вечером и вовсе пришёл совсем неожиданный гость. Старший брат Джейсона, которого я пока видела только на семейной фотографии, стряхнул снег с ботинок и вошёл в гостиную по привычке, как к себе домой.

Его лицо – просто копия Джейсона. Тот же нос и разрез глаз. Та же самодовольная ухмылка и даже рисунок молодых морщинок на лбу и вокруг рта. Они появляются у тех, кто часто смеётся и не воспринимает жизнь всерьёз. У меня же таких не было, а морщинки скапливались в уголках глаз. Такие появляются от частых слёз и слишком серьёзного отношения к жизни.

На сей раз мы не распивали кофе и не пробовали лимонный пирог, а неловко топтались у двери. Я не знала, что сказать Люку Кларку, но он взял всё на себя.

– Может показаться странным, но я приехал, чтобы пригласить вас на свой день рождения.

Я ожидала чего угодно: что Люк заехал за какой-нибудь нужной вещью или хочет одолжить «порше» втихаря от брата. Но точно уж не такого.

– Пригласить на день рождения? – Глупо переспросила я.

– Да. В воскресенье в двенадцать в доме моих родителей. Вики скинет вам адрес или может заехать за вами.

– Нет, нет, я доберусь сама, но…

– Вход свободный. – Шутил Люк – так в духе младшего брата. – Как и дресс-код.

– Ясно, но…

– Ничего не вздумайте привозить из еды. Мама, как всегда, закатит пир на пятьдесят человек. Иногда мне кажется, что она хочет всех нас убить едой.

– Хорошо, но…

– И никаких подарков! Я приглашаю вас не для того, чтобы вы мне что-то дарили.

– Но почему вы меня приглашаете? – Наконец-то удалось мне перебить его поток мыслей. – Вы меня даже не знаете.

– Мама и Вики просто души в вас не чают.

Во мне?!

– Просто решил: пора бы познакомиться с вами. – Добродушно сказал Люк. – Ждём вас в двенадцать. С пустыми руками и пустым желудком.

Как же всё странно! Пора познакомиться со мной… Будто я важная персона, без которой день рождения пройдёт в полной печали. Я разволновалась предстоящей встрече со всеми родственниками Джейсона, а он, как назло, не брал трубку, чтобы объясниться. Что я буду делать с его семьёй, тем более что он сам не смог вырваться на праздник.

Люк попросил приходить без подарка, но у меня уже было готово кое-что для него. Я хотела передать этот пустяк через Бетти или Викторию, когда закончу, но теперь он сойдёт за подарок. Не идти же в гости к имениннику без подарка! С пустым желудком – ладно, но не с пустыми руками. Осталось только закончить начатое.

Остаток дня я просидела за мольбертом, но мысли постоянно отвлекали. Я ждала, когда Джейсон соизволит перезвонить, и когда раздался долгожданный звонок, моё сердце упало. Потому что звонил не он.

– Завтра я освободил весь день, чтобы мы побыли вместе. – Радостно объявил Уилл. – Можем заняться, чем захочешь. Покататься на коньках, съездить за город или просто побыть у меня. Я попрошу Гилберта приготовить твою любимую картофельную запеканку.

Уилл просто горел