пробовала пиво всего дважды за свои долгие двадцать семь лет. Первый раз в школе, когда подруга затащила на вечеринку к выпускникам, и мне сунули стаканчик с хмельной бурдой в руки. Химии между нами не случилось. Я едва сделала несколько глотков, и от резковатого грубого вкуса чуть не вывернулась наизнанку прямо на глазах у парней, которые нам нравились. Второй раз я дала шанс пиву уже в университете, решив, что вкусы за эти годы могли измениться. Но спустила деньги в баре на воздух, потому что допивать бутылку тёмного пришлось моим однокурсникам.

Потому я не верила, что третья попытка может оказаться удачной. «Чуть больше веры», – часто говорила бабуля Эльма, когда у меня что-то не получалось. Вспомнив её слова, я заказала две порции картофельного пюре в её честь и два бокала пенного. И наставления бабушки сработали. Вкус пива в «Харпер Брюэри» был сливочный, сладковатый и совсем непохожий на вкус того пойла, которое мне подсовывали на вечеринке и в баре Эл-Эй. Оно возбуждало аппетит и обостряло чувства, а может, просто давало по голове с непривычки.

Мы смотрелись неуместно и чудаковато, восседая на деревянной скамье пивоварни в дизайнерском костюме и цветочном платье. То ли от хмеля, то ли от необыкновенности вечера это нас только веселило, и мы чудесно провели время.

Пиво всё ещё бултыхалось в моём желудке и бурлило по венам, оттого я так осмелела, что позволяла себе смотреть Уиллу прямо в глаза.

– Это было свидание? – Осмелилась спросить я, когда Уилл отвёз меня домой и проводил до самых дверей.

– А чего бы вам хотелось? – Заигрывающе поинтересовался Уилл, зажав меня между дверью и своим великолепием, чтобы я не смогла увильнуть от ответа.

– Чтобы вы меня поцеловали.

Моим языком определённо управляло пиво или желание впервые в жизни сделать первый шаг самой. Удача благоволит смелым, и сегодня я осмелилась на нечто такое, что не осмелилась бы ни в один другой день. Мистер Максвелл сводил с ума своей красотой и утончённостью. Гэбриэл годился разве что полировать носы его кожаных туфель и никогда не вызывал во мне такого желания.

Не знаю, что управляло Уиллом, но он приблизился ко мне вплотную и поцеловал так нежно, что я почувствовала себя зефириной, жарящейся на костре.

А потом он пожелал мне спокойной ночи и уехал.

Но с того вечера всегда возвращался.

Всю неделю мы виделись каждый день. В основном по вечерам, когда Уилл доделывал свои важные дела и заканчивал важные встречи. Целый день я рисовала на террасе, зная, что вечером у меня не будет времени ни на что другое, кроме Уилла. Он возил меня в разные места, но больше ни разу не заказывал трюфели или что-то скользкое. Мы уплетали пиццу в «Доминос», объедались бургерами в «Бургер Хаусе» и кормили друг друга спагетти в «Нон Соло Паста». Пару раз Уилл оставался на кофе с печеньем, которое я наконец-то купила с другими продуктами. Мы целовались на диване перед камином, на крыльце кафе и под снегопадом берлингтонских улиц. Но дальше чаепитий и поцелуев у нас не заходило – ни один из нас не хотелось спешить и портить очарование встреч. После постели всё становится слишком серьёзно, а мы пока не определили степень серьёзности наших отношений и просто наслаждались друг другом.

Эта неделя превратилась в волшебную сказку, которая прерывалась, когда Уилл уезжал к себе ещё до одиннадцати. Наши беседы с мистером Кларком как-то сами собой сошли на нет, и, если честно, я немного скучала по бессонным ночам и нашей игре в двадцать вопросов.

Но в пятницу в полночь он позвонил и сказал то, что я никак не ожидала услышать.

Джейсон

– Я послушался вашего совета, Эмма. – С жаром сообщил я камере своего телефона. – И позвонил вашей подруге Сид.

Мы встретились у церкви Плаза в Эль Пуэбло, как и договаривались. Я подъехал минут на двадцать раньше, но женщинам ведь позволено опаздывать, правда? Время ожидания я потратил совсем не в пустую. Не мялся у белых стен и арочных сводов святыни, а прогулялся вокруг и рассмотрел старинное здание со всех ракурсов. Мисс Джеймс здорово передала каждую деталь каменной резьбы главного входа, узкие оконные рамы лестничных пролётов и тонкие прутья перил балкончиков на втором этаже.

Я залюбовался белыми зданиями в испанском стиле. Почти каждый вход обвивала лоза с яркими цветами, во двориках и вдоль дороги росли вперемешку пальмы и те самые сиреневые деревья, которые Сид называла жакарандой. Я так засмотрелся на архитектуру, что не заметил мисс Брэберн. Она тихо подошла сзади и тронула меня за плечо.

– Извините за опоздание, Джейсон. Пробки в Даунтауне.

– Ничего страшного. Я не успел заскучать.

Сид нарядилась в лёгкий сарафан и заплела самые длинные волосы на свете в тугую косу. Пряди выбивались и колосились на щеках при каждом лёгком дуновении ветра. Босоножки на каблуках удлиняли её и без того длинные ноги, и она казалась одного роста со мной.

Целый вечер мы гуляли по историческому центру, слушали музыкантов и перекусывали в местных кафе. Сид открывала для меня новую сторону Лос-Анджелеса, хотя первой это всё же сделала мисс Джеймс, написав ту картину. Под конец прогулки лодыжки Сид изнывали от боли – какое облегчение, что мужчины не страдают от ношения каблуков. Она без стеснения сняла босоножки и носила их в руках, а я из солидарности снял свои кроссовки. Так мы и смущали прохожих своими босыми пятками, хотя, по сути, всем в Лос-Анджелесе было всё равно.

– Надо как-нибудь повторить. – Улыбнулась Сид, когда я проводил её до машины.

И мы повторяли наши прогулки каждый вечер, всё время выбирая новые места. Никогда бы не подумал, что с женщиной можно просто гулять и не рассчитывать на нечто большее. Мона поджимала носик каждый раз, как я отвечал на предложения поехать к ней вежливым отказом.

По сравнению с первыми днями после моего прилёта, неделя проходила спокойно. Креативный отдел во всю трудился над новыми видеороликами для «Эван Уильямс» и «Поп Тартс», Дирк не донимал меня своей неприязнью, в химчистке отмыли красные соусные пятна от белоснежной подушки дивана, а я проводил время в приятной компании. Вот только мы перестали созваниваться с мисс Джеймс, и без наших разговоров становилось не по себе. Поэтому я решил нарушить это обоюдное молчание и позвонил ей в пятницу, когда моя новая напарница по прогулкам не смогла выкроить на меня время.

– Так вы