– Что, ты действительно можешь построить летающий дворец?

– Могу! Мало того, я устрою так, что ты сможешь разговаривать со своими министрами из любой точки королевства.

– Ты великий маг, Сьерж!

– Не столь великий, сколь начитанный, моя королева. (Не соврал же ни в одной букве.)

– А ты можешь меня покатать на своей яхте?

– Прямо сейчас?

– А есть какие-то затруднения?

– Никаких, моя королева. Возьмите с собой вашего капитана охраны, еще кого-нибудь, и полетели.

Королева встала, дав понять присутствующим, что званый обед закончен. По ее приказу в зале остались капитан и глава местной магической академии. Осталась, разумеется, и незаменимая Ирида.

– Ваны, мой друг, граф Сьерж Рэй ван Орж, по моей просьбе согласился продемонстрировать возможности летающей яхты. Прошу вас сопровождать меня в полете.

Ваны молча кивнули, правда, без особого энтузиазма. Капитан был сугубо земным человеком, выше лошади не сидел, и ему перспектива стать птицей не понравилась, а глава академии засуетился, предвкушая возможность постичь тайны чужой магии.

Сначала он обошел аппарат вокруг, потрогал стенки «кареты», пригляделся к оболочке и, обернувшись ко мне, спросил:

– И сколько стихий вам подвластны?

– Четыре, магистр.

– Браво! Редкое сочетание. Как вам пришла в голову такая идея? Вот ведь какая штука, я сам сто раз запускал воздушный шарик, и ни разу мне в голову не пришла мысль сделать его величиной с облако. Еще раз примите мои поздравления. А это что? – он указал на корпуса «двигателей».

– Туда я запускаю две схемы вихрей, они со стороны воронки засасывают воздух, с другой стороны выбрасывают его. Вам же приходилось встречаться с сильным ветром и с трудом идти ему навстречу. А как ветер толкает корабли, надувая паруса? Тот же принцип.

– Мы называем плетение, не схемы, а плетение. Очень оригинальное решение, очень. Еще раз вам мои поздравления.

– Прошу вас, королева, – я подал Оженне руку и помог ей взобраться на борт, следом запрыгнула Ирида, капитан, затем я, последним забрался глава академии. – Рассаживайтесь, ваны. Прошу вас, королева, садитесь в это кресло.

Гости расселись, я запустил светляка в оболочку, вихри в двигатели, и через пару минут «Прыгун» мягко, практически бесшумно оторвался от земли и поднялся в небо.

– Излишне напоминать вам, магистр, что любое ваше магическое вмешательство приведет к катастрофе, поэтому просто наслаждайтесь видами с высоты птичьего полета. Прошу вас к окнам, мы над столицей.

Пока очарованные пассажиры глазели на открывшуюся панораму, я разлил по бокалам «Графское» и предложил его присутствующим.

– С какой скоростью летает ваш аппарат? – спросила Оженна.

– Этот со скоростью в пять десятков верст в час, и это не предел. Просто пока не было необходимости лететь быстрее. Но в перспективе возможны скорости до трех сотен верст в час.

– Откуда вы можете знать о таких возможностях? – Магистр испытующе посмотрел на меня.

– Догадываюсь.

– И сколько времени вы летели из Семибашенного к нам? – продолжала допытываться королева.

– Сорок часов.

– Уму непостижимо! Я помню, когда мы ездили за вами, моя королева, то провели в дороге туда три месяца и обратно столько же.

– Вы, граф, открыли нам новые возможности и сократили расстояния. Да вам можно уже сейчас ставить памятник, – улыбнулась Оженна.

– Боюсь, меня больше будут проклинать, чем славить. Я подарил человечеству небо, а оно обязательно начнет в нем воевать. Так было всегда. Мы, маги, придумали светляков, военные заставили нас сделать их погорячей и бросить в противника; мы подняли воду из-под земли, военные заставили нас утопить в ней врага. Что придумают военные с воздушными кораблями, я даже не берусь предсказывать, хотя, признаюсь, кое-чему я сам их научил. Мне крайне необходима была их поддержка для развертывания строительства небесных кораблей.

Минут через двадцать нам пришлось вернуться во дворец. Первое очарование полетом прошло, у Оженны от высоты начала кружиться голова, и я быстро приземлил «Прыгуна» в том же месте, откуда стартовал.

– Ничего страшного, моя королева, так бывает, не все переносят качку на корабле. Есть люди, которые боятся высоты, это пройдет, надо всего лишь каждый день подниматься чуть выше.

– Проводите меня, Сьерж, я немного устала.

Мы вошли во дворец, перед нами открывались все новые и новые двери, наконец Оженна привела меня в свои покои.

– Расскажи мне, как ты прожил эти годы, Сьерж, где был, что видел? Ты уехал так неожиданно.

– Я не покидал столицу, моя королева.

– Я разрешила тебе звать меня по имени, Сьерж.

– Все эти годы я учился в магической академии. Судьба одарила меня властью над четырьмя стихиями, и поверь, мне пришлось много трудиться, чтобы отточить мастерство.

– Так все-таки ты маг.

– Да.

– Поцелуй меня, – вдруг попросила она.

Я понимал, что повторить очарование нашего первого поцелуя не удастся, и все же рискнул. И она, и я поняли, что искра не вспыхнула и пламя не охватило нас. Разочарованно мы отодвинулись друг от друга. Наступила неловкая пауза.

– Почему? Почему, Сьерж? Я так ждала этого момента, – Оженна заплакала теперь уже навзрыд, видимо, оплакивая свою молодость, глупые надежды, несостоявшееся счастье.

Кто-то принес сюда мой сатур, я открыл кофр, достал инструмент, тронул струны… Нетрудно догадаться, что я запел про королей, которые вершат судьбы людей и стран, но порой бессильны распорядиться собой. Увы, при всем своем могуществе «жениться по любви не может ни один, ни один король».

Оженна перестала плакать, дослушала песню и попросила:

– Спой мне еще.

И я спел. Нам принесли вино, закуски, я пел песни, в перерывах рассказывал о годах в академии. Вспомнил несколько смешных историй. Оженна оттаяла, забыла про свое горе, начала смеяться, и после одной мелодии без слов молча взяла меня за руку и повела в спальню.

Утром я проснулся от того, что кто-то шлепнул меня по щеке. Открыл глаза. Ирида, сидя на краю кровати, допивала, судя по запаху, чашку мокко.

– Одевайтесь, Сьерж. Вот ваше утреннее мокко, булочка, масло.

– Что-то случилось?

– Да.

– Что же?

– Вы улетаете, ваши вещи уже в летучем корабле, а на словах мне велено передать вам, что «чуда не произошло». Вы догадываетесь о смысле этих слов?

– Да.

– Тогда прощайте.

Уже находясь в воздухе, я вспомнил древнюю истину: «В одну и ту же реку дважды не войти». Ты прав, тысячу раз прав, древний мудрец!